– Отец, по каким делам ты уезжаешь в поездку?
Немного погладив свою бороду, он помычал и… Ничего не ответил. Яна мечтала, чтобы сейчас он сказал что-то вроде: «Меня вызвал император такой-то такой-то, делам по таким-то по таким-то», чтобы сразу все было ясно, понятно и просто! Но ответа не последовало. Однако русские не сдаются. «Ладно… Взялся за гуж – не говори, что не дюж. Сделаешь дело – будешь гулять смело.»
– Государственная тайна?
– Можно и так сказать. Тебе, моя доченька, не обязательно знать о всех делах своего отца. Не переживай за меня, все будет хорошо.
Яна не стала допытываться дальше, потому что её охватило странное чувство. Не любила она всю эту скрытность, загадки, молчание. Но, очевидно, дело серьезное. Либо отец Мэйчжу промышляет чем-то постыдным или нелегальным, либо он втайне выполняет указы императора. Хотя второе было бы слишком круто. Из заметок настоящей Чжу было ясно, что ее отец – торговец. Но черт знает, чем он торгует. Хоть дед вроде и хороший, но Яна всегда настороженно относится ко всему, когда ей отказывают с ответом на элементарный вопрос. А, быть может, он едет в опасный район и боится за свою дочь, и только поэтому не посвящает ее в свои дела. Есть ещё тысяча вариантов, почему же он не ответил, но можно чокнуться, если усердно думать об этом. Проще потом другим способом узнать, кто сейчас император. С чем уж с чем, а с историей у Яны всегда были неплохие отношения. Последовательность династий и имена всех правящих императоров она, конечно, не перечислит, спроси ее сейчас, но ответит точно, если услышит что-то знакомое.
Отец Чжу попросил слуг убрать все со стола и принести ещё горячего чая. Так они провели вместе весь вечер, пока не начало темнеть, а потом начали расходиться. Яна вела себя как прилежные дочери из китайских дорам, и, кажется, пока никто ничего странного в ее поведении не заподозрил. Но чувствовала она себя, конечно, более чем странно. «Кажется, моя социальная батарейка кончилась. Тут не посидишь с каменным лицом…»
Расслабив плечи и вздохнув, она решила прогуляться по коридору, так как на улице уже стало довольно прохладно. «Да. Всё-таки, интерьер здесь действительно хорош. Неплохо, что я могу пожить в этом доме немного. Это не сравнится с моей комнатой в общаге-тараканнике, в которой даже мебели нормальной не было». Воздух был действительно свеж и чист, успокаивая мозг. Чувствовалась эта лёгкость, какой она обычно не чувствовала раньше.
Пребывая уже в неплохом настроении после прогулки по этому огромному поместью, она встретила мимо проходящего слугу. Сложив руки перед собой, она поклонилась и громко сказала:
– Слава императору нашему, сыну неба!
Сконфуженный молодой слуга, кажется, был удивлен, или даже напуган и растерян, но спустя секунду ответил тем же жестом и почти теми же словами, сначала немного заикнувшись:
– С-слава императору, сыну неба, Хуан Гуанвэйшэну! Тысячу лет ему жизни и процветания! – поклонился и поспешно удалился.
Ответный поклон Мэйчжу, после чего та неспешно удалилась в сторону своей спальни. «…»
«Какой, б****, Гвшвшэн…»
Так нынешняя Вэй Мэйчжу легла в кровать с мыслями о том, что это, скорее всего, не прошлое. Очевидно, это был либо совершенно другой мир с другим Китаем, либо она лежит где-то в больнице и видит галлюцинации. Другого не дано.
Глава 5
Яна проснулась в полдень, когда лучи солнца ослепляли ее глаза. Сонное послевкусие держалось некоторое время – перед осознанием. Яна резко распахнула глаза и села, завертев головой в разные стороны, чтобы понять, что прошлый день не был сном. «...» – так начался ее второй день здесь.
Вообще, она планировала хорошо выспаться, после чего встать в рань и проводить отца Мэйчжу да заодно проверить, при каком параде он отправляется. Но из-за волнений, смятений и переживаний она не смогла уснуть до утра, под конец очень крепко заснув и всё проспав, все же тая надежду, что все это окажется лишь сном, а наутро она окажется в своей любимой квартирке, которую она не так давно купила на деньги с продажи квартиры умершего прадеда; а с холодильника она достанет вчерашнюю разбухшую лапшу, разогреет и поест. Но она проснулась ровно в той же чужой спальне, что и вчера. Проглатывать сейчас досаду из-за своей неудачи по поводу раннего подъёма не хотелось, но и злиться не было ни сил, ни здравого смысла. Перед глазами распростерся туман, а сознание затормозилось, чтобы не скакать бешеным темпом в опасную сторону. Было очень тяжело заставить себя встать с кровати и доползти до туалетного уголка с зеркалом, перед которым стоял небольшой таз с водой. Судя по всему, вчера слуги сменили воду на свежую, потому что она была кристально чистой. Яна медленно погрузила в нее ладони, наслаждаясь ее прохладой. Взгляд не мог сфокусироваться; мозг плавал не там, где нужно. Не было мыслей, просто неописуемый страх сковывал этот жир, наполненный нервами. Лоб похолодел, глаза все ещё были не видящими реальность. Реальность ли? Двигаясь интуитивно, она несколько раз поднесла воду в ладонях к лицу и умылась. Звук плещущейся воды был приятным и успокаивающим. Действуя по порыву, посчитав бессмысленным делать столько повторяющихся действий, она задержала дыхание и окунула все лицо в таз. И мысли начали проясняться. Подобно разожженному металлу, резко опущенному в ледяную воду, ее голова остудилась, взгляд спустя некоторые мгновения прояснился, а способность расслабленно дышать – вернулась. Девушка по-новому осмотрелась вокруг, остановишись на отражении Мэйчжу в зеркале.