Тут Яна вспомнила, что ее волосы до сих пор не расчесаны, а одежда в беспорядке.
– ...
– Подожди, дорогой, в этой комнате немного. Мне нужно добежать до своей и немного привести себя в порядок.
– Ты была на взводе, когда выбежала на задний двор. Я никогда тебя не видел такой.
– Да, просто я только проснулась и собиралась подышать воздухом. Я не ожидала встретить тебя, хахах!
– Мы договаривались заранее, сестрица.
– ... Я забыла.
– Все хорошо? Ты, получается, даже не завтракала?
– Все хорошо, сейчас покушаем. Я проспала все сегодняшнее утро, ах.
Яна поспешно вышла из комнаты и закрыла дверь, в коридоре сорвавшись на бег, бежав по памяти и держав в руках подол.
«Кошмар какой, кошмар какой, кошмар какой! Б****, б****, б****!»
Она добежала до своей комнаты и прыгнула на пол у зеркала, схватив гребень и начав расчёсывать волосы, по возможности, аккуратно.
«Это не обычный ребенок! Какая же паника меня охватила, когда он начал говорить в конце эти странные вещи. Какая, скажи мне, какая тебе разница, как я выглядела!? Заранее договорились!? Да мне посрать!»
Гребень застревал и драл волосы, поэтому Яна ещё больше распсиховалась. Она не должна была поддаваться панике, потому что обещала вскоре вернуться к нему.
«Какая, к черту, тебе разница!? Я так старалась не задавать тебе тупых вопросов, а ты так начал со мной говорить! Ненавижу детей! Кажутся маленькими и милыми, а на самом деле в их умах не пойми что! Не описать мое негодование, да пошло все в баню!»
Яна выдернула гребень из волос и прополоскала его в воде, после чего более аккуратно начала расчёсывать волосы. С горем пополам, у нее получилось, и она заплела косу, закинув на плечо. Она поправила одежду и надела ещё одну шелковую накидку сверху. До этого она была в грязно-голубом то ли ханьфу, то ли нижнем одеянии, поверх которого на плечи был накинут не запахнутый тёмно-синий льняной халат. Эта одежда была очень мягкая, она помялась из-за сна, потому что ей лень было раздеваться вчера. Сейчас она подобающе опоясалась и ещё раз умыла лицо, нарочито гордо посмотрев на себя в зеркало и стремительно выйдя из комнаты.
«Какое позорище – психануть на ребенка. Тьфу».
Она дошла до той комнаты и открыла дверь, заглянув внутрь и позвав мальчика с собой:
– Идем обедать, Хуан Мин.
Мальчик резво подорвался и весело побежал за ней, озаряя этот мир своей белоснежной радостной улыбкой.
Глава 7
«Хуан Мин?»
Она попросила слуг приготовить еду, после чего они отправились на веранду. У Яны появилось стойкое ощущение, что она, на самом деле, всегда знала имя мальчика. «Но чувств ее я не почувствовала» – мысленно произнесла она после того, как подумала о памяти тела. Должно быть, это просто знания. Не могла ли душа Мэйчжу все это время находиться в теле и подсказывать Яне то или иное? «Попади кто в мое тело, я бы ни за что не стала сидеть и отмалчиваться. Разве что, если бы я была лишена возможности это делать».
Яна наблюдала за бегающим по веранде мальчиком, играющим уже с какой-то лентой, которую он неизвестно где нашел. Она устало прикрыла глаза и потерла сложившуюся складку меж бровей, прикидывая вероятность пообщаться с самой Мэйчжу. И вообще, осталась ли она в своем теле? «А что с моим телом?»
Яна не могла быть сосредоточена на чем-то сейчас, поэтому она даже не заметила, как они пообедали, а затем мальчик вытащил ее за руку за территорию поместья. Она тупо смотрела в пустоту и думала о своем, когда поняла, что они находятся на оживленной торговой площади.
«Это память тела? Это ведь память тела?» – с надеждой произносила она про себя и произносила, пока мимо нее не пробежала лошадь, хлестнув ее хвостом по лицу.
«...»
«!?»
Сначала она ничего не поняла, затем ее охватило бешенство, после чего она успокоилась, потому что не было смысла злиться и причитать сейчас: всадник уже ускакал, а улица была действительно узкой.
«Уму непостижимо».
Лицу было действительно больно, она прикрывала его сейчас ладонью, пока люди вокруг суетились с криками: «Девушка, Ваше лицо!», «О, боже, должно быть, это сильно больно!», «Каков нахал! Обидел красивую девушку и умчался восвояси!», и всем подобным. Но Яне было уже все равно. Ей было лень даже раскланиваться и успокаивать этих торговцев и прохожих, но ей пришлось это сделать и заверить их в своей целости-сохранности, чтобы те поскорее отвязались.