— Есть много мест, где вы можете получить помощь, — Мэнди сообщает ему, гладя рукой его сутулые плечи.
— Знаю, — отвечает он, поморщившись. — Просто тяжело смотреть людям в глаза, когда ходишь с протянутой рукой каждый день. Я делаю это, только когда совсем отчаиваюсь.
— Вам следует идти туда сразу, как только вам холодно или вы голодны, — говорю я ему строго. — Вам не играет на руку тот факт, что времена изменились. Просьба о небольшой помощи не делает вас плохим человеком. Кроме того, вы уже не в том возрасте, чтобы научиться делать чего-то новое.
— Полагаю, вы правы, — говорит он с покорностью, очевидно, не уверенный, что есть надежда на лучшее будущее. — Я просто не могу поверить во все это, — добавляет он, глядя на кучу денег, лежащих у него на коленях. — Где я буду хранить их?
Он смотрит на тележку, служащую ему в качестве дома на колесах.
— Я вам скажу, — говорит Мэнди, придумывая на ходу. — Возьмите триста долларов и приведите себя в порядок, купите новую одежду. Я обещаю сохранить всю остальную сумму, и мы встретимся здесь с вами завтра в полдень, пойдем в банк, и вы положите деньги в ячейку, чтобы сохранить их.
Старик смотрит не нее, затем вниз на кучу денег, и потом снова на нее, пытаясь определить, может ли он ей доверять.
— Полагаю, это сработает, — произносит он. — В конце концов, это ваши деньги для начала. Хотя я лучше заберу пять сотен. Мне нужна новая пара обуви.
— Отлично, — Мэнди отсчитывает пять купюр и кладет остальное в конверт, который она принесла с собой из банка. — Я скреплю и верну их вам завтра. Мы встретимся с вами здесь в полдень, — повторяет она.
— Я буду здесь, — отвечает он с улыбкой. — Надеюсь, что это не сон. Я немного боюсь, что сейчас проснусь.
Мэнди смеется и похлопывает его по спине.
— Вы определенно не спите и увидите нас здесь завтра. А сейчас идите и купите себе что-нибудь поесть, — говорит она ему, перед тем как направиться назад к джипу.
— Ты очень хорошо справилась с ним, — говорю я ей, открывая дверь внедорожника для нее. — Он действительно выглядел, словно испугался меня, когда я впервые подошел к нему.
— Ну, уверена, что он привык к тому, что к нему плохо относятся, — говорит она, запрыгивая на заднее сидение. — Не могу представить себе, что значит не иметь места, чтобы принять душ и поспать.
— Понимаете, существуют люди с большими проблемами, чем чувство вины за то, что им досталось слишком много денег, — усмехается Энтони после того, как мы оказываемся внутри машины. — Уверен, у него голова сейчас идет кругом.
— Да, это точно, — отвечаю я, вспоминая выражение его лица. — Правда. Стало намного лучше, чем я когда-либо могла себе представить.
— Я пока позабочусь о большей части денег, которые вернем ему завтра, — сообщает Мэнди, держа в руках конверт. — Ему нужно привести себя в порядок, так что мы смогли положить деньги завтра в сейф. Мы собираемся встретиться с ним в полдень.
— Полагаю, тогда мы вернемся завтра утром, — отвечает Энтони в тот момент, когда мой телефон начинает звонить. Глядя вниз, я вижу, что это Эйлин. Надеюсь, она сообщит не плохие новости.
— Привет, Эйлин, как вы, ребята?
— Отца убили, — заявляет она, подтверждая то, что мы и так уже подозревали. — У него обнаружена рана от инъекции на затылке и, видимо, именно туда ввели яд.
— Прости, но, по крайней мере, ты теперь знаешь, что он не лишал себя жизни, — я стараюсь найти что-то положительное, зная, что мне было бы спокойнее, будь я на ее месте. — Хотя я знаю, что от этого не легче.
— Нет, это не так. Я думаю, мама и я до сих пор еще не приняли его смерть, мы ожидаем услышать его в любой момент.
— Я точно понимаю, что ты имеешь в виду.
Я все еще жду, когда раздастся звонок моего телефона в воскресенье, хотя именно этого раньше я боялся больше всего.
— Мы сейчас направляемся к вам, и скоро увидимся.
— Я знал, что Билл был убит, — говорю я Мэнди и Энтони после окончания разговора с Эйлин. — Видимо, ему что-то вкололи в шею.
— Должно быть, они поняли, что не смогли бы справиться с ним, — делает предположение Энтони. — Он, скорее всего, попал в засаду в доме и его подвесили после того, как сделали инъекцию. По крайней мере, это было, скорее всего, безболезненно.
Мы продолжаем ехать в тишине, образ повешенного Билла проносится в моей голове. Я протягиваю руку и беру Мэнди за руку, слегка сжимая ее. Она смотрит на меня и на ее лице отражается беспокойство. Никому не нравится мысль, быть связанным с кем-то, кто способен совершать такие отвратительные действия. В этом мире существует так много зла, и, к сожалению, прямо сейчас это ощущается так, словно большая его часть находится буквально у меня под носом.