Энтони недоуменно смотрит на меня, не сразу понимая смысл сказанного.
— Я, однозначно, никому бы не позволил иметь доступ к своему счету.
— Трей полагает, что Томми предложил создать оффшорный счет для нее, чтобы Виктор не догадался, что он платил ей за помощь в продаже его компании, — объясняю я. — Возможно, ей понравилась идея скрыть от него двадцать пять миллионов, но потом она испугалась, поняв, что Томми использовал ее счет, чтобы заплатить за преступление.
— Так ты думаешь, она не замешана во всем этом? — спрашивает он, качая головой, и в его голосе слышится сомнение.
— Я не думаю, что она абсолютно невиновна, но не могу поверить, что она полностью ответственна за все.
Я останавливаюсь на мгновение, чтобы поразмыслить над всем тем, что произошло.
— Трей думает, что, возможно, у Томми и Карли был роман, и поэтому Виктор перестал ей доверять.
— Он, должно быть, занятой человек, — Энтони поглаживает подбородок большим и указательным пальцами. — Я не думаю, что мог бы так использовать женщин. Мне бы пришлось полностью забыть про совесть.
— Я совершенно убеждена, что у него нет совести, — отвечаю я, выражая свое твердое мнение. — Я не стала бы ему доверять дольше, прежде чем могла бы кинуть его.
Меня передергивает от мысли о том, что он одновременно спал с Ванессой, Лив и Карли. Это только три женщины, о которых мы знаем, а их может быть больше. Аромат одеколона Трея резко врывается в мои мысли.
— До сих пор Томми не заходил слишком далеко, — выдает Трей. — На самом деле, он даже не покидал офиса. Надеюсь, он собирает свои вещи.
— Значит, ты за ним следишь. Я думала, что мы тебе надоели, — я поворачиваюсь и сужаю глаза.
— Нет, я никогда не устану от тебя, — он проскальзывает на сиденье рядом со мной и целует меня. — Хотя я мог бы использовать немного пространства между нами и нашим сопровождающим, — добавляет он, глядя на Энтони.
— Да, ладно. Если хотите знать правду, я уже немного устал находиться рядом с двумя подростки, которые липнут друг к другу, — он оборачивается, бросая на нас взгляд, которым можно было бы разрезать стекло. — Словно до этого вы никогда не трахались, — издевается он, усмехаясь своей шутке.
— Вообще-то, я просто никогда раньше не хотел быть с кем-то другим так сильно, — шепчет Трей, закатывая глаза.
— Я — тоже, — отвечаю я, ощущая полноту в своем сердце, которой мне не хватало всю жизнь.
Не могу дождаться, когда все это закончится, чтобы иметь возможность вернуть наши жизни обратно, и делать все, что захотим. Нас словно взяли в заложники. Мы должны просчитывать каждый шаг, делать все с одобрения Энтони, и все равно, я все еще чувствую себя параноиком.
Я поворачиваюсь и смотрю на Энтони, который, кажется, увлекся изучением газеты.
— Хорошее упражнение по самоконтролю, — говорю я Трею, скользя рукой по внутренней стороне его бедра. — Мне нравится мужчина, который контролирует свои эмоции и желания.
— Я тебе покажу самоконтроль, — говорит он, полулежа на своем месте и закрыв глаза. — Мы будем на месте через тридцать минут.
— Ты можешь просто включить и выключить его, как выключатель света, а? — спрашиваю я его, проходя рукой по его выступающей выпуклости. — Хм, эта штука все еще на месте.
Я слегка поглаживаю его кончиками пальцев.
— Эй, вы двое, — стонет Энтони. — Я пытался игнорировать вас, но….
— Поговори с ней, — бросает Трей, даже не открывая глаз. — Это она дразнит.
Я смотрю на него, и теперь он ухмылялся от уха до уха.
— Думаю, у меня запланирован для тебя маленький сексуальный сюрприз, Трей.
Трей
Маленький сексуальный сюрприз, да? Интересно, что это повлечет за собой? В моем мозгу проносятся несколько сексуальных сценариев, о которых я думаю до конца полета. Когда пилот информирует нас, что мы готовимся к посадке, я действительно ощущаю облегчение. Я больше ни минуты не могу сидеть здесь рядом с Мэнди, не имея возможности прикоснуться к ней. С тех пор как мы впервые встретились, я хочу заниматься с ней любовью каждый раз, когда мы находимся в воздухе.
— Все в порядке? — спрашивает Мэнди, пока я вынужден справиться с несколькими вещами, приводя кресло в вертикальное положение.
— Лучше и быть не может, — стону я сквозь зубы.
Боль, которую я испытываю только усиливается после того, как я сажусь прямо. — Тебе запрещено носить шорты и юбки на рейсах, если только на них не будет шанса для внеклассных занятий.