Время словно вернулось вспять, описав полный круг.
Мегги повысила голос, стараясь перекричать вой мотора:
— Куда мы идем?
— Выходим из залива! — крикнул он через плечо. — Подальше, чтобы не подорваться вместе с той посудиной.
Она ужаснулась.
— Оставь это, хватит! Не сейчас!
На обветренном загоревшем лице Мойлана сверкнули белые зубы.
— Почему, мышка? Они сполна получили на базе, получат и на корабле, когда он рванет. Молись только, чтоб твоего дружка не оказалось на борту. В любом случае, они слишком заняты спасением собственной жизни и эвакуацией, чтобы гоняться за нами! — Он мысленно оценил ситуацию. — Не так аккуратно, как я планировал, но мы это сделали! Клянусь Богом! Высадимся с катера на берег, доберемся до Ираклиона, сядем на ливийский корабль… На самом деле ничего не потеряно! И не стоит расторгать договор с дьяволом!
Она неотрывно смотрела на него.
— Ты действительно мог там меня пристрелить?
Он избегал ее взгляда.
— Я просто им пригрозил, и они дали нам уйти, видишь?
— А что будет со мной?
Он чуть повернул голову.
— Это тебе решать, правда?
Нет, не правда, и никогда не было правдой. Если не подчиниться ему сейчас, он убьет ее и ничего не потеряет. Они оба это понимали — она слишком много знает.
— Тебе известно, чего я хочу, — пробормотала Мегги.
Он напрягся, чтобы расслышать.
— Хочешь со мной? Как раньше?
Печальная полуулыбка мелькнула на ее губах.
— Новая жизнь…
— Со мной?
Она кивнула.
— Мне нужен Джош.
Никогда он не выглядел таким торжествующим. Триумфатором.
— Я привезу его тебе, украду. Но потом у нас будет свой ребенок, наши дети. Я так хочу.
Ей вдруг захотелось расплакаться, в горле встал комок.
И тут они оба услышали. В затишье между порывами ветра донесся прерывистый гул вертолета. Мойлан завертелся на своем сиденье у руля.
На сером фоне сливающихся моря и неба появилось белое пятно. Оно быстро приближалось, неслось низко над самой водой, винты взбивали фонтаны брызг.
Мойлан чертыхнулся и повернулся к ней.
— Не бойся, я их сейчас отпугну. — Он помахал пистолетом. — Тащи из сумки видеокамеру!
— Ты смеешься? В такой момент?
— Давай! — заорал он. — Иракцам нужны доказательства, чтобы продемонстрировать их всему миру. Это условие сделки.
Он собирался спокойно заснять сцену взрыва с британского военного кладбища — что ж, снимет с катера, только обязательно сделает это.
Пока Мегги пыталась открыть сумку, он трижды выстрелил в надвигающийся вертолет. Пули пролетели мимо. Однако вертолет чуть замедлил ход и стал осторожно описывать круги, словно подкрадывающаяся кошка.
Мегги вытащила камеру.
— Умеешь с ней обращаться?
Она отрицательно помотала головой.
— Дай сюда, — нетерпеливо бросил он, — и садись за руль.
Они осторожно поменялись местами в сильно раскачивающемся с выходом в открытое море катере. Теперь Мойлану хорошо виден был вертолет, снова надвигающийся на них.
Положив камеру на банку, вытащил маленький цилиндрический передатчик, вытянул телескопическую антенну.
Пилот подвел вертолет поближе и снизился, подняв настоящий водоворот. Мойлан понял, что катер задумали перевернуть.
Он протянул Мегги «взор» и горстку патронов.
— Можешь зарядить? Когда-то ты быстро справлялась, я помню.
Сам же поспешно включил камеру, убедился, что она работает, поднял ее одной рукой, зажав в другой передатчик.
— Как хорошо снова быть вместе с тобой, мышка-норушка. Я рад, что ты не забыла ни нашу идею, ни то, чему я когда-то тебя учил.
Его указательный палец лег на кнопку передатчика.
Шум вертолета усилился, винты ревели невыносимо, вода захлестывала катер.
— Стреляй в это дерьмо! — закричал Мойлан, вдруг испугавшись, что они слишком медлят.
— Макс тоже меня кое-чему научил, — проговорила Мегги. — Сейчас я это поняла.
— Что? — не расслышал он.
— Я поняла, какой была его жизнь. Жизнь во лжи. Ради того, чтобы бороться с такими подонками, как ты. — Она подняла «взор». — Он любил меня, слышишь, мразь? Любил!
В вертолете не услышали ни ее крика, ни выстрелов, когда она выпустила всю обойму в грудь Мойлана.
Передатчик выпал у него из руки, покатился и нырнул в бурлящую воду.
Сквозь пену и капли воды на стекле кабины Нико Легакис не видел мертвого тела мужчины. Только женщину, вставшую во весь рост у руля с дымящимся пистолетом в руке.