Прощай, училище! Теперь уж никто из курсантов не сомневался, что покидают они его навсегда. Рядовыми, правда, но что поделаешь? Видимо, так нужно, того потребовала обстановка на фронте.
И все же эта их отправка рядовыми казалась странной. Зачем же учили столько времени?
Денис старался успокоить себя: на фронт он едет не беспомощным юнцом, как полтора года назад. Месяцы, проведенные в училище, не пропали даром. Взвод или роту, если потребует обстановка, он, как и другие курсанты, уверенно сможет возглавить. Во всяком случае, не растеряется.
Поезд грохочет на рельсах. Остановки редки. Под утро эшелон приближался уже к Воронежской области, и последние сомнения исчезли: нет, это не учебная тревога, это переброска на фронт. Между Отрожкой и Графской выгрузились и разместились на опушке редколесья в палатках.
Утром стало известно: училище вливалось в гвардейскую стрелковую дивизию. Она недавно вышла из боев.
Обрадовала курсантов и другая новость: дивизией командовал Иван Коваль. О его подвиге у озера Хасан писали все газеты, мальчишки в те дни видели в нем своего кумира.
Сначала друзья не поверили: тот ли это Коваль? Оказалось — тот самый, хасановец, Герой Советского Союза.
Сейчас всем хотелось увидеть командира дивизии собственными глазами. Расспрашивали: какой он, как выглядит, сколько ему лет? Ведь во время хасанских событий ему, тогда лейтенанту, было двадцать восемь. Значит, совсем молодой. А уже командир дивизии!
— И вообще, стоящий мужик-то? — приставали курсанты к солдатам-фронтовикам.
— Порядок, — посмеивались те. — На ходу у него не поспишь…
И вот она — встреча, неизбежная и все-таки неожиданная.
Вместе с фронтовиками курсанты занимались штыковым боем, и тут обнаружилось, что некоторые из них слабо владели штыком.
— Плохо вам придется в штыковом бою с такой подготовкой, — укорил недавних курсантов командир батальона гвардии капитан Бобров. Он приказал старшине Буровко, считавшемуся в роте мастером штыкового боя и частенько проводившему с солдатами эти занятия: — Приемы владения штыком будете отрабатывать и в часы самоподготовки. — Резким движением руки капитан поправил на голове фуражку и заспешил в соседнее подразделение.
Денис был задет за живое. Как это так?! Все-таки без пяти минут офицеры. Курсанты в душе гордились своей подготовкой и, чего греха таить, иногда козыряли ею перед ветеранами дивизии.
В самый разгар занятий из-за угла двухэтажной школы на плац (бывшую школьную спортплощадку) выкатил «виллис», окутанный клубами пыли. Старшина Буровко каким-то всполошенным голосом гаркнул:
— Смир-рна!
— А-атставить! — Из машины выскочил молодой, чубатый, тонкий и чумазый полковник в кожаных, почти до локтей, перчатках. На пропыленном кителе его сияла Золотая Звезда Героя.
Это и был командир дивизии Иван Николаевич Коваль.
Он решительно подошел к Вадиму Зеленкову, готовившемуся нанести очередной удар в чучело, и выхватил из его рук винтовку.
— Кто вас учил так вежливо колоть? Где ваша злость? Перед вами фашист, детоубийца. А вы его пощадить норовите! Вот как надо колоть! Раз! Раз! Гах! — и полковник в считанные секунды пронзил штыком одного за другим два чучела и нанес молниеносный удар прикладом по третьему.
— Понял? — строго и одновременно весело спросил он Вадима.
Тот, ошеломленный огненной стремительностью комдива, вопреки уставу развел руками.
— Никак нет, товарищ гвардии полковник. Никогда так не научусь! Это же… невозможно так!
Взрывом хохота рота вспугнула с ближней ветлы стаю грачей.
— Отставить смех! — сердито произнес командир дивизии и опять обратился к Вадиму: — А если твой живот проткнет фашист, кому от этого польза?!
— Да я его… я руками его задушу! — Вадим грозно сверкнул глазами и рывком выбросил перед собой сильные кулаки.
Комдив внимательно посмотрел на них.
— А что? — Он обернулся к сопровождавшему его подполковнику. — И задушит. — Усмехнувшись, Коваль бросил Вадиму винтовку, тот ловко поймал ее на лету.
На прощание командир дивизии приказал:
— Штыковой бой отработать. Проверю лично.
Не таким представлял себе Денис героя Хасана Ивана Николаевича Коваля. Он виделся ему великаном — пудовые кулаки, косая сажень в плечах, а оказался обыкновенным человеком. Правда, штыком полковник Коваль работал на зависть умело.
И сколько же усилий пришлось приложить, чтобы не осрамиться перед командиром дивизии и чтобы не пропал даром этот неожиданно преподанный им урок!