— Быстрее, быстрее, товарищ комроты, — кричал полковой радист. — Питание кончается! Умеете обращаться с рацией?
Чулков взял микрофон, доложил как положено. В ответ послышался не очень четкий властный голос, который показался знакомым. Собеседник, однако, не представился.
Разговор был предельно осторожным — говорили открытым текстом. Дениса поздравили с одержанной победой. В ответ он намекнул на потери, но почувствовал: вряд ли его поняли. Разъяснять и уточнять не решился. Сообщил, что в роте остался единственный офицер — парторг Козлов. В ответ услышал предостережение — меньше слов и приказ: продержаться до ночи. Возможно, в ближайшие часы у них кое-кто появится. А до той поры он, командир роты, обязан…
Голос собеседника начал слабеть и смолк совсем. Чулков некоторое время дул в микрофон, встряхивал его, кричал: «Алло, алло». Увы, все напрасно.
— Не поможет, товарищ гвардии сержант, — сказал полковой радист. — Питание кончилось.
Денис с сожалением передал ему наушники. Ну, ничего, кажется, успел сказать все, что нужно. И тут же спохватился: да ведь он главного не сказал! Необходимы боеприпасы, горячее питание, медикаменты. Досадуя на себя, рассеянно спросил:
— А с кем я говорил?
— Как это с кем? — удивился радист. — С командиром дивизии.
Денис некоторое время обалдело смотрел на радистов. Он-то думал, что говорит с кем-то из офицеров батальона.
В блиндаже Денис собрал командиров взводов и коммунистов, доложил о разговоре с командиром дивизии, о приказе продержаться до ночи. В заключение сказал: огромную на них ответственность возложил командир дивизии.
Поднялся Козлов. Помолчал, вглядываясь в лица. Строго и просто, без патетики, сказал:
— Клянемся, что не уйдем отсюда, пока живы.
Надо было подсчитать боеприпасы. Денис откинул плащ-палатку, прикрывавшую вход в блиндаж, и увидел сиявшего белозубой улыбкой старшину Буровко.
Начали хлопать друг друга по плечам, обнялись. Денис нащупал за спиной старшины катушку с телефонным проводом.
— Ура! Связь! Наконец-то! А что там, как?
У старшины была куча новостей. Капитан Бобров едва не погиб. С переправой совсем худо, враг бомбит и бомбит, проклятый, все топит.
— А как в полку? Как другие батальоны?
— Э, друже! Це ж не мого розума дило.
— Ну все-таки? — не отступал Денис.
— Отличився батальон Завалова та сосид наш Воробьев. Орлы. Кажуть, геройски воюють, а я ж толкую — мои байстрюки усим нос утруть.
Старшина ухитрился перебраться через реку с полной лодкой разных запасов. Самое главное — катушки. Чулков их тотчас пустил в ход. Ни одного телефониста у них уже не осталось. Пришлось поручить дело радистам.
Порадовал старшина и другим ценным подарком. Двадцать автоматов ППШ с круглыми дисками, новенький 82-миллиметровый миномет с добрым запасом мин. В их положении миномет очень кстати.
Лодка старшины оказалась вместительной. А главное — с мотором. Отыскал он ее у рыбаков.
Буровко присматривался к Денису, будто оценивал его. Прислушивался к его разговорам со взводными. Когда опять остались вдвоем, улыбнулся:
— Молодец. Вже командир роты. Колы так дальше пиде, то до киньца нэдили генералом станешь. Тильки вот… — старшина поколебался и продолжал, — разумеешь яка закавыка?.. Спокойнэе треба бути, весомее командовать. За всих усе не зробишь.
Точно подметил старшина. Чулков действительно старался за всех сделать сам. Эту ошибку извечно повторяли многие молодые командиры.
Из Мишина Рога немецкая артиллерия повела беглый огонь. Впереди и сзади загрохотали частые разрывы.
— Опять началось, — сказал Денис. — Вы, Сергей Кузьмич, побудьте здесь, а я — к Кокареву.
Вид у Кокарева был обескураженный. Чулков понять не мог, что с ним происходило? Всегда подтянут, уверен в себе, а тут глаз от земли не поднимает.
— В чем дело? Чего ты рукава жуешь?
— Самонов пропал, — выдавил из себя командир взвода.
Денис стал выяснять обстоятельства. Кокарев рассказал, что решил помочь человеку взять себя в руки — все же товарищ по училищу. В горячке боя снова назначил Самонова командиром отделения. Сначала вроде бы помогло, при отражении атаки Самонов командовал неплохо. Но когда атака повторилась, опять заметался, приказания отдавал путаные, в штыковой прятался за спины солдат. А потом и вовсе пропал.
— Может, ранен, убит?
— Все обыскали. Нигде нет. — Кокарев замялся. — Конечно, может, и не он, только тут солдат один видел… Утонул, говорит.