— А сегодня как? При налете?
— Ничего, никаких болей. Будто попал в привычную обстановку. Бодрей стал и тело вроде полегчало.
Капитан, выдержав паузу, сказал:
— Сегодня получил приказ о моем назначении командиром дивизиона. Думаю взять тебя к себе. Согласен?
Денис от неожиданности остановился.
— Так точно, согласен. Мне бы только дело в руки.
Капитан помолчал.
— Дело, конечно, нашел бы сразу, да майор Куренков против.
— Он за мной, как за Павой Царевной… Никогда не думал, что на свете существуют фронтовые нежности.
Навстречу Назарову и Чулкову торопился легкий на помине майор Куренков. Протянул руку Назарову:
— Поздравляю с назначением, Артем Николаевич. — Потом к Чулкову: — Слышал, под бомбежку попал. Нормально прошло?
За Дениса ответил капитан:
— Вот утверждает, что бомбежка взбодрила. Медицинское открытие, Вадим Петрович, а?!
— Вот как?! Впрочем, это иногда случается у активных натур.
— Я, Вадим Петрович, думаю к себе его забрать.
— Не рано ли, Артем Николаевич?
— Позарез люди нужны. Ты уж, пожалуйста, не открывай филиал научно-исследовательского института в полку.
Куренков придирчивым взглядом ощупал лицо Дениса, неожиданно улыбнулся, махнул рукой:
— Забирайте!
Дивизион был укомплектован живой силой и техникой. Но пополнение пришло, в основном, сырое. Единственное, что радовало Назарова, — это среднее образование и довольно твердые знания новичков в области минометного оружия. Не знали они, правда, «катюш», которые изучались пока что только в двух военных училищах.
Заместитель командира полка по политчасти подполковник Виноградов только что вернулся из столицы, где получал боевые установки. Его командировали туда как москвича, хорошо знающего столичные заводы. Вернувшись, он много рассказывал солдатам о том, как изготовлялись «катюши» в тяжелых условиях военного времени.
Один из заводов Москвы до войны производил самую мирную продукцию. По решению правительства предприятие еще в 1941 году сделали головным по выпуску боевых установок М-13. На этот завод перенесли свои рабочие места заместитель наркома и начальник главка. Пока не было кроватей, спали в персональных машинах, притом не более трех-четырех часов в сутки. Здесь же, на заводе, отдыхали и рабочие.
Костяк коллектива и самое ценное оборудование в начале войны эвакуировали на Урал. Остались ветераны да подростки, и производство продолжалось. Сначала почти на голом месте освоили ремонт боевых машин М-13, а потом возобновили выпуск боевых установок, не возвращая оборудования с Урала. Справились своими силами, да и соседи не отказали в помощи.
По плану из заводских ворот каждый день должна выходить одна боевая машина. А покидали завод сначала две, потом три и, наконец, четыре установки. Подполковник Виноградов сам до войны работал конструктором, он вырос на заводе, понимал душу рабочего человека. Но такого ему видеть не доводилось. Он взволнованно говорил солдатам:
— В самый тяжкий период для нас мы сделали однажды шестнадцать залпов подряд, меняя каждый раз позиции. После этого солдаты и офицеры вповалку спали прямо на земле. Командование потребовало тогда сделать еще три залпа. Ветераны помнят, что было в тот день… Подгибались ноги, ползком ползли солдаты, волоком тащили ракеты. Товарищи, вы не забыли того дня? — воскликнул подполковник.
— Как можно забыть такое?! — раздалось в ответ. — Помним! Помним!
— Эти вот три залпа, сверх всего, ежедневно производят рабочие на заводе. Ежедневно! И прошу заметить… Питание у них, если по калориям, в четыре раза меньше нашего. Мы с вами, товарищи, в большом долгу перед нашим богатырем-рабочим.
Сказал Виноградов и другие, не очень лестные для боевых расчетов слова:
— Беритесь за ум, товарищи воины! Все силы приложите, всю волю мобилизуйте, чтобы преодолеть «катюшебоязнь»! Это наше отечественное оружие, и нам его осваивать, чтобы гнать и гнать фашистов.
Подполковник не преувеличивал.
Реактивного оружия вначале побаивались, приемы выполняли с опаской. А страх — плохой помощник при овладении новой техникой. После занятий новенькие солдаты и сержанты возвращались в расположение дивизиона бледные, истекающие потом, измученные физически и, что гораздо хуже, психически.
Учебные занятия проходили в составе батареи. И заключительный залп давался по намеченной цели одновременно из всех установок. Вой и скрежет мин оглушал и подавлял новичков, зато приводил в восторг ветеранов полка.