Агенты «СМЕРШ» и НКВД действовали по-разному: открыто, через своих аккредитованных представителей, и тайно, через секретных сотрудников, внедренных или завербованных среди военнопленных. Для выяснения имен уклоняющихся от репатриации допрашивали репатриированных пленных. Допрашивали и тех, кто решительно отказывался вернуться на родину. В других случаях оказывалось достаточно менее суровых мер.
В мае 1945 года среди тех, кто добровольно согласился вернуться, оказался некий Владимир Оленич. Позже он рассказывал, как допрашивающий его сотрудник «СМЕРШ» напомнил ему о семье, живущей в СССР. Одного этого упоминания оказалось достаточно. Оленич понял, что угрожает его близким, если он откажется вернуться, и согласился назваться советским гражданином, хотя и был поляком.
В лагерях для военнопленных «СМЕРШ» быстро организовал «внутренний круг» агентов и информаторов во главе с «комиссарами». Информаторы составляли «черные списки» тех, кто не желал репатриироваться, сообщали о планируемых побегах. Иногда этих действительных или мнимых пособников «СМЕРШ» убивали. Так, в лагере под Веной один пленный застрелил своего товарища, заподозрив его в составлении списков для «СМЕРШ». В рядах РОА и казачьих частях наверняка было множество советских агентов еще до сдачи в плен. Вообще же, в репатриационных операциях наравне с офицерами «СМЕРШ» нередко принимали участие и бывшие пленные. Во Франции, например, из шестидесяти чекистов, работавших в миссии генерала Драгуна, половина была штатными смершевцами, присланными из СССР, остальные же — бывшие военнопленные, рассчитывавшие заслужить прощение.
Следующим шагом «СМЕРШ» и НКВД в работе с пленными, после отбора и перевозки их домой, был прием репатриантов в СССР. Однако многие пленные расставались с жизнью, едва ступив на контролируемую советскими войсками землю.
«Таймс» 4 июня 1945 года писала, что в Берлине «с изменниками из власовской армии советские расправляются скопом».
Об обменном пункте в Торгау говорилось:
«Целое крыло тюрьмы было выделено для приготовленных к смертной казни, большинство которых составляли солдаты армии Власова. Они кричали из зарешеченных окон: «Мы умираем за Родину, а не за Сталина». Огромное множество казаков, выданных в Австрии, — в том числе большая часть офицеров — были расстреляны в первые же дни после выдачи на Юденском металлургическом заводе, на сборном пункте в Граце [Австрия — В. Т.], по дороге в Вену».
С пленными расправлялись и другими способами: одного из них привязали к двум березам и разорвали, другого пристрелили «при попытке к бегству», третьего… впрочем, был бы человек, а способ его уничтожить найдется. Сколько из пленных погибло вот так сразу после выдачи — неизвестно, но, верно, счет идет на сотни тысяч. Возможно, покончившие с собой и вправду выбрали не самое худшее.
Из уцелевших большинство проходили через изощренную систему допросов и издевательств. Все их пожитки, включая смену одежды, повсеместно конфисковывали и уничтожали; мужчин, женщин и детей сразу же отделяли друг от друга для последующей отправки в разные лагеря. На берегах Эльбы офицеры «СМЕРШ» следили за прибывающими из американской зоны баржами с перемещенными лицами из Тангермюнде. Смершевцы радушно встретили соотечественников, но стоило американцам уехать, как картина разом изменилась, раздались крики: «Эй, вы, предатели, быстренько складывайте вещички и стройтесь». Злобные псы рвались с поводков, яростно лая на ошеломленных репатриантов.
Страшна была судьба женщин. В одном лагере комендант-чекист показал на женщин и объяснил своему спутнику фронтовому офицеру: «Если хочешь, можешь поиметь любую за пару сигарет или стакан воды — у них в бараках нет водопровода».
Для приема репатриантов советская администрация выделила в Германии бывшие лагеря «восточных рабочих» и другие сборные пункты, в большинстве своем обнесенные проволокой и охраняемые. Однако в некоторых местах приток заключенных достигал таких размеров, что обеспечить охрану было просто невозможно.
Поставленная перед «СМЕРШ» задача была так грандиозна, что справиться с ней было действительно очень трудно. Об этом писал один из офицеров контрразведки:
«В нашей Баденской администрации не хватало людей для такой огромной операции. Были стянуты все резервы из Модлинга, но и этого было недостаточно. ГУКР «СМЕРШ» срочно послал особые группы своих сотрудников в комиссии по проверке… но даже после этого работников все еще не хватало. Абакумову, начальнику ГУКР «СМЕРШ», пришлось позаимствовать людей из других управлений НКГБ…