…После битвы под Москвой генерал назначен заместителем командующего Волховского фронта.
И все было бы просто великолепно, если бы, после совершенно бездарной оперативной политики Ставки и Генштаба, Ленинград не оказался в кольце подобно Сталинградскому. А 2-я уцарная армия, брошенная на выручку Ленинграду, не была бы безнадежно блокирована в Мясном Бору.
Вот тут и начинается самое интересное. Сталин требовал наказания виновников сложившейся ситуации. А высшие военные чины, сидящие в Генштабе, очень не хотели «отдавать» Сталину своих друзей-собутыльников — командующих 2-й ударной. Один из них хотел единовластно командовать фронтом, не имея к этому никаких организационных способностей. Второй, не менее «умелый», желал у него эту власть отнять. Третий из этих «друзей», гонявший красноармейцев Второй ударной армии парадным шагом под немецким обстрелом, впоследствии стал Маршалом СССР и министром обороны СССР. Четвертый, не отдавший ни единой внятной команды в войсках, имитировал нервный припадок и уехал в Москву — служить в Генштабе. Сталину же было доложено, что «командование группировки нуждается в укреплении руководства». Вот тут Сталину и напомнили о генерале Власове, который и был назначен командующим 2-й ударной армии.
Андрей Власов понимал, что летит во 2-ю ударную на свою погибель. Как человек, прошедший горнило этой кровавой войны по Киевом и Москвой, он понимал, что армия обречена и никакое чудо ее не спасет. Даже если это «чудо» он сам — генерал Андрей Власов, спаситель Москвы.
Можно только себе представить, о чем думал боевой генерал, летящий в новеньком «Дугласе», вздрагивающем от разрывов немецких зениток, и кто знает, будь немецкие зенитчики поудачливее и сбей они этот «Дуглас», какую бы гримасу скорчила история. И имели бы мы теперь героически погибшего Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Андрея Андреевича Власова, а не «предателя Родины». По гипотетической, косвенной, но не нашедшей пока подтверждения информации, на столе у Иосифа Сталина лежало наградное представление на генерал-лейтенанта Власова. И Верховный главнокомандующий его даже подписал.
Дальнейшие события официальная пропаганда преподносит так: «генерал-изменник А. Власов добровольно сдался в плен». Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Но мало кто и по сей день знает о том, что, когда судьба 2-й ударной стала очевидной, Сталин прислал за Власовым самолет. Еще бы, генерал был его любимцем. Однако Андрей Андреевич уже сделал свой выбор. И отказался от эвакуации, отправив в самолете тяжело раненных. Очевидцы этого случая говорят, что генерал бросил сквозь зубы: «Какой же полководец бросает свою армию на погибель».
О том, что Власов отказался бросить фактически умирающих от голода из-за преступных ошибок Верховного командования солдат и командиров 2-й ударной армии и улететь, спасая свою жизнь, есть свидетельства очевидцев. Причем не немцев, а русских, прошедших ужасы нацистских, а затем смершевских застенков и советских лагерей, и, несмотря на это, не обвинивших Власова в измене. Генерал Власов с оставшимися бойцами решил пробиваться к линии фронта…
Днем 12 июля 1942 года Власов и горстка сопровождающих его солдат вышли к старообрядческой деревне Туховежи и укрылись в сарае. А ночью в сарай, где нашли пристанище окруженцы, ворвались… нет, не немцы. По сей день неизвестно, кем на самом деле были эти люди. Согласно одной из версий, это были самодеятельные партизаны-мародеры. По другой — вооруженные местные жители, возглавляемые председателем колхоза, решили купить себе расположение немцев ценой генеральских звезд. В ту же ночь генерал Андрей Власов и сопровождающие его бойцы были переданы регулярным немецким войскам. Говорят, что перед этим генерала сильно избили. Свои, русские…
Один из красноармейцев, сопровождавший Власова, свидетельствовал затем перед следователями «СМЕРШ»:
«Когда нас передавали немцам, те хотели дез разговоров всех расстрелять.
Генерал вышел вперед и сказал: «Не стрелять! Я генерал Власов. Мои люди безоружны!»
Вот и вся история «добровольного попадания в плен»…
А потом был концентрационный лагерь под Винницей, где содержались старшие офицеры Красной Армии, представляющие интерес для немцев, — видные комиссары и генералы.