Шелленберг изо всех сил старался бороться против таких представлений, но без больших успехов.
Второе направление — собственно операция «Цеппелин». Здесь Шелленберг и подчиненные ему офицеры нарушили обычные правила использования агентов — главное внимание уделялось массовости. В лагерях для военнопленных отбирались тысячи русских, которых после краткосрочного обучения забрасывали на парашютах в глубь русской территории. Их основной задачей, наряду с передачей текущей информации, было политическое разложение населения и диверсии на коммуникациях и промышленных предприятиях. Другие группы предназначались для борьбы с многочисленными партизанами, для чего их забрасывали в тыл своих же войск.
Чтобы добиться более весомых результатов, немцы начали набирать добровольцев из числа советских военнопленных прямо в прифронтовой полосе. Было бы полнейшей нелепостью привлекать военнопленных к агентурной работе в принудительном порядке, так как, высадив их в советском тылу, люди Шелленберга (а перед этим абвера) утрачивали над ними полный контроль. Вот почему нужные результаты могло принести только добровольное сотрудничество. Разумеется, здесь немцам приходилось рассчитывать на гораздо большее число неудач и измен, чем обычно. Но Шелленберг учитывал и это. Немцы смогли отказаться от длительной и дорогостоящей подготовки военнопленных, которых намечалось использовать недалеко от фронта, то есть не далее четырехсот километров от передовой линии. Этим «контингентом» самостоятельно руководили рабочие группы «Юг», «Центр» и «Север». Главные отряды этих групп поддерживали тесные контакты с соответствующими инстанциями вермахта, а также имели связь с III и IV управлениями Главного имперского управления безопасности.
Особенно умело подыскивали подходящих военнопленных прибалтийские немцы благодаря своему хорошему знанию русского языка.
Другое дело — лица, предназначавшиеся для работы в глубоком тылу.
Прошедших первоначальную проверку кандидатов в эту группу помещали в специальные закрытые учебные центры, где их подвергали особенно тщательной обработке, учитывающей предстоящие им задачи.
После первых экзаменов, на которых проверялась их пригодность, они практически получали статус немецкого солдата и им разрешалось, в соответствии с договоренностью с командующим добровольческими частями, носить форму вермахта. Они получали все, «что радует сердце простого солдата», — хорошее питание, чистую одежду, помещение, увольнительные в город в гражданской одежде, доклады и лекции, сопровождаемые показом диапозитивов, и даже поездки по Германии, совершавшиеся для ознакомления обучавшихся с уровнем жизни в Третьем рейхе, который они могли бы сравнить с русскими условиями. Тем временем преподаватели и доверенные лица изучали истинные политические взгляды этих людей: они выясняли, насколько их привлекают только материальные выгоды или они на самом деле вызвались служить из политических убеждений…