29 марта немецкий разведывательный центр посоветовал:
«Кондрату. У приемника смените лампы, проверьте анодные батареи, обратную связь поверните за точку генерации. Борисов».
Продолжая ссылаться на плохую слышимость, советские контрразведчики заставили противника несколько дней передавать эту радиограмму и только после неоднократных повторений с «большим трудом» приняли ее. В ответ на сообщение о выполнении указанных советов немецкий радиоцентр сообщил:
«Кондрату. За настойчивость в работе выражаю радисту особую благодарность. Лампы пришлем с грузом. Борисов».
После установления связи сообщили об «активной работе» агентов по вовлечению в свою группу скрывавшихся в лесу дезертиров и бывших полицейских. Противник предложил агентам использовать завербованных для установления связи с оставшимися в лесах так называемыми «партизанскими группами «Русской освободительной армии», которые должны были приступить к активным действиям по выполнению заданий немецкого командования:
«Кондрату. Поздравляем с пополнением группы преданными людьми. Используйте их для возобновления связи с национальными партизанскими группами. Борисов».
Советская контрразведка решила использовать создавшуюся обстановку для вызова подготовленных инструкторов:
«Борисову. Пополнение использую, но с людьми надо провести занятия, пришлите грамотных и надежных инструкторов. Требуются обмундирование, документы, оружие, продукты. Жоем. Кондрат».
Легенда оказалась очень удачной: только в апреле 1944 года противник три раза сбрасывал различные грузы.
В первый рейс, 5 апреля, самолет доставил три тюка с оружием, обмундированием и продуктами. Кроме того, в посылке находилась запасная коротковолновая радиостанция и личное письмо сотрудника германской разведки лейтенанта Стефана. Во второй рейс, 17 апреля, были сброшены четыре тюка с таким же грузом.
В третий рейс, 20 апреля, немецкий самолет доставил двух курьеров, Дорофеева и Карпова, окончивших специальные курсы разведчиков в городе Борисове.
Агенты-связники имели задание доставить старшему группы «Уголовники», как она была именована советской контрразведкой, пакет от «Борисова», в котором оказались тридцать тысяч рублей, фиктивные документы, бланки документов, различные печати и штампы воинских частей Красной Армии и советских учреждений, письмо с благодарностью за проделанную работу и письменные указания о необходимости вести наблюдение за передвижениями войск и техники по железным дорогам в сторону фронта.
Радиоигра представлялась перспективной, так как открывала широкие возможности для проведения различного рода контрразведывательных мероприятий, направленных на то, чтобы парализовать разведывательно-подрывную деятельность противника.
Однако вскоре случилось непредвиденное, и радиоигру пришлось прекратить. Виной тому оказался Грищенко. По свидетельству сотрудников, которые работали с ним и радистом, он характеризовался положительно, проявлял заинтересованность в работе и своим поведением не вызывал никаких подозрений. Безупречное поведение Грищенко явилось причиной того, что контроль за его действиями со стороны оперативных работников был ослаблен. А это привело к тому, что однажды Грищенко, попросив у опера разрешения выйти «подышать свежим воздухом», скрылся.
Сохранилось его (после ареста) показание о побеге:
«Когда я вышел из бани, на улице стоял ясный и теплый весенний день. Воздух и земля были пропитаны запахами весны. Вдохнув несколько раз свежий воздух, я очень захотел отправиться в лес, в поле, чтобы вдоволь надышаться весенними запахами. В это время мимо бани проезжала порожняя грузовая машина. Не знаю, какая неведомая сила подбросила меня к ней. Ухватившись за заднюю стенку кузова, я подтянулся на руках и забросил ноги в кузов. Прошло около часа, когда я пришел в себя, сначала хотел выскочить из машины и вернуться обратно, но было уже поздно: ведь мне все равно не поверят, что это был не побег, а мимолетный порыв, навеянный опьянившим меня весенним воздухом. И я решил бежать по-настоящему. Будь что будет».