Чтобы свести к минимуму неизбежные расспросы и проверки Таврина на советской территории, ему определяют должность заместителя начальника отдела контрразведки «СМЕРШ» 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта и вручают служебное удостоверение оперативного сотрудника «СМЕРШ».
Надежные документы подготовили и для его напарницы. Лидия Бобрик превратилась в Лидию Шилову, младшего лейтенанта административной службы, секретаря особого отдела дивизии.
Обоим выдали командировочные предписания о том, что они следуют по срочному вызову в Москву, в Главное управление контрразведки «СМЕРШ» Наркомата обороны Советского Союза.
Для беспрепятственного проезда из района приземления в Москву Таврин получает особый конверт со всеми внешними атрибутами пакета государственной важности, якобы исходящий из штаба 1-го Прибалтийского фронта. Однако и этого, по мнению руководителей операции, было еще недостаточно. Для снабжения предполагаемых сообщников Таврину выдают более пяти сотен самых различных документов и бланков — на все случаи жизни: всевозможные служебные удостоверения, паспорта, трудовые книжки, командировочные предписания, отпускные билеты, денежные и продовольственные аттестаты, шоферские права, дипломы вузов и техникумов и т. д. и т. п.
Самые лучшие специалисты-граверы в срочном порядке изготавливают для Таврина более ста два дцати печатей и штампов военных, партийных, государственных учреждений, ручные прессы с объемными штемпелями Московской экспедиции, полевой почты и даже… факсимиле Председателя Президиума Верховного Совета СССР.
Таврин получает также средства совершения террористического акта — весьма разнообразное оружие: несколько пистолетов различных систем и калибров, в том числе восьмизарядный «Скотт». Экземпляр специально созданного в лабораториях Главного управления имперской безопасности реактивного оружия «панцеркнакке» (дословно — «прогрызающий броню») — своеобразного ручного бронебойного гранатомета. Он состоял из небольшой металлической трубки, которая прикреплялась к руке с помощью кожаного футляра и легко помещалась в рукаве френча, шинели или обыкновенного плаща. В трубку вкладывалась кумулятивная бронебойно-фугасная граната с электрическим запалом. Стрельба производилась с руки, электро им пульс шел от батарейки карманного фонаря. Такой снаряд на дистанции в триста метров пробивал броневую плиту толщиной более 40 миллиметров!
В качестве запасного варианта было изготовлено мощное взрывное устройство, вмонтированное в небольшой портфель. Таврину были даны явки людей, которые помогли бы ему достать гостевой билет на торжественное заседание седьмого ноября 1944 года. Там он должен был незаметно оставить портфель и взорвать его по радиосигналу после того, как сам покинет зал заседания.
В дополнение к пистолетам, разрывным, отравленным патронам и грозному «панцеркнакке» Таврина вооружают малогабаритной, большой разрушительной силы магнитной миной, взрываемой, так же, как и «мина-портфель», на расстоянии с помощью радиосигнала определенной частоты, а также целым набором холодного оружия: кинжалами, стилетами, кастетами и прочими. Почти полгода его обучали в совершенстве владеть всем этим арсеналом.
Чтобы поддерживать устойчивую связь с Берлином, Таврина снабжают портативным радиопередатчиком и соответствующими шифровальными блокнотами.
На расходы, связанные с пребыванием Таврина на советской территории и подготовкой покушения, ему ассигнуется пятьсот тысяч рублей.
Для быстрого «исчезновения» с места посадки и транспортировки вооружения, боеприпасов, радиосредств и других предметов экипировки подбирается мощный мотоцикл с коляской, способный везти приличный груз со скоростью сто двадцать километров в час.
По заданию Главного управления имперской безопасности был изготовлен специальный четырехмоторный бомбардировщик типа «Арадо-332». Он имел самое современное навигационное оборудование, был хорошо вооружен для борьбы с истребителями и мог совершить посадку на весьма ограниченной по размерам площадке. В самолет был вмонтирован специальный трап, по которому на советском мотоцикле М-72 Таврин и Шилова сразу после приземления съезжали и двигались к Москве.