«Обратная сторона медали»
Глава первая
«КАРТИНКИ С НАТУРЫ»
Из интервью с ветераном Великой Отечественной войны, бывшим сержантом 89-го отдельного диверсионного батальона особого назначения.
— Ну, в общем повоевать пришлось… Страшно возвращаться… А так ни хуже, ни лучше.
— А почему возвращаться-то страшно?
— Дык ползти через линию фронта всегда опасно. Ну, конечно, выберешь место, где поспокойнее, а то так Мишка Пухов с группой прям под артобстрел попал. А часто и выбирать-то некогда… или не из чего. Раз шли лесом. То ли немец что почуял, то ли наши где нарвались, а только попали мы под минометный обстрел. Мы там столько ребят потеряли!!! Во мне до сих пор железо с того лесочка сидит… Потом выяснилось, что вроде каких-то партизан там ловили. Вроде как загнали их фрицы в тот лесок и из минометов положили.
— Что случилось с группой Пухова?
— Они только сунулись, а тут наши и лупанули по немцам из пушек. Вся группа в мясо. Двое выбрались, один по дороге помер, а другой в медсанбате. Там, ежели немцы или, скажем, наши начнут палить из орудий, на передке такая канитель начинается!
— А что у вас было за вооружение?
— А что за вооружение? Да ничего особенного. Автоматы были, ножи. Винтовка, конечно, получше будет, да и поточнее, но громоздкая уж, не развернешься с ней. А в ближнем бою уж точно ухлопают, двух выстрелов не сделаешь. Гранаты еще были.
— Часто в ближний бой вступали?
— Да нет. Старались не шуметь. Дело сделать и отвалить побыстрее. Немец, он мужик серьезный, мигом обложит — не вырвешься! Особенно СС. Там такие псы натасканные! Хотя у нас тоже, говорят, были спецчасти, но я не встречал.
— А что было основным критерием при отборе в ваши группы?
— А черт его знает. Ежели бы, скажем, я отбирал, то брал бы прежде всего ребят с головой. Ну и сила тоже нужна. Даже скорее не сила, а выносливость. Ведь не к теще на блины ходили… Замешкаешься — без башки будешь!
— Случалось проваливать задание?
— Нет. Всегда выполняли. Ежели задание провалил — можешь сразу кончаться. И к немцам ходу нет, и у нас в «СМЕРШ» все равно кожу сдерут.
— А немцы-то что?
— Дык часто не брали они нас в плен. Боялись, стало быть… Хотя иногда, говорят, брали, а все едино потом в расход.
— Помните ваше первое задание?
— Помню. А как же! Это нас в Карпаты переправили.
— На Украине?
— Да нет! В Румынию. Недалеко от Рахова, есть там такой городишко. Мы, значит, должны были уйти вглубь верст на 60–70. Там через реку у них был мост налажен, а по нему поезда ходили. Вот тот мостик мы и должны были тюкнуть. Но нам в какой-то особенный день должны были знак дать, а так сиди и жди. Мы тот мостик тюкнули и обратно пошли. Сначала где-то далеко громыхало, а потом стихло. Как оказалось, немцы в контрнаступление перешли, очень удачно перешли, наших потеснили. А мы дальше пошли.
И тут на местных напоролись — там мать с сынком в лесу грибы собирали. Делать нечего было, пришлось… Сынок-то поначалу стрекача задал, а вот мать — та сразу осела — поняла, кто мы. Тела их мы ельником завалили и ушли поскорее. Весь день шли и всю ночь, уйти старались. А идти тяжело, у нас еще и остаток взрывчатки за спиной. Что с ней делать? А бросать командир запретил. Так и шли до старых позиций. А там никого, только воронки да трупы изредка. И все наши. Ни одного немца.
Уже где-то рванули мы мост автомобильный, но в ту же ночь нарвались на хуторке одном. Черт его знает, сколько там немцев, ни хрена не видно было. Разведка вернулась, говорит — тихо все. А как на околицу вышли — с чердака по нам из пулемета и шмальнули. Двоих зацепило, Кольку Толстова — серьезно, в легкое. Он и помер к утру. А хуторок мы тот взяли. В следующее утро туман сильный вышел, ну, мы и подползли тихонько. Всех ножами вырезали. Взвод там был у фрицев, бронетранспортер один и два пулемета — один ихний на броне, а второй наш — трофейный — на чердаке.
— А что за пулемет? «Максим»?
— Он. Только немцы его тоже бросили. Патроны кончились.
— А хуторяне что?
— Ничего. Двух молоденьких они, конечно, попользовали. А потом во время перестрелки деда одного зацепило осколком. Насмерть.
— Долго вы на хуторе сидели?