В глубоком метафизическом смысле всё, что обусловлено, иллюзорно. Все явления — буквально "видимости", внешние маски, в которых Единая Реальность показывается в нашей изменяющейся вселенной. Чем "материальнее" и плотнее видимость, тем дальше она от Реальности, и поэтому — более иллюзорна. Что может быть б`ольшим обманом, чем наше тело, неизменность, видимость, осязаемость и плотность которого столь очевидны? Оно есть постоянно изменяющееся скопление живущих не более минуты частиц с центром притяжения, в который непрерывно текут мириады крошечных невидимок, становящихся видимыми путём их скопления в этом центре, и затем снова вытекающих и становящихся невидимыми из-за их незначительности, поскольку они отделяются от этого скопления. По сравнению с этим непрерывно изменяющимся, но, очевидно, устойчивым телом, насколько менее иллюзорен ум, который в состоянии представить притязания тела в их истинном свете. Ум постоянно обманывается чувствами, и сознание — самая реальная вещь в нас — склонно расценивать себя, как нереальное. По правде говоря, оно — в мире мысли, который является самым близким к реальности, а вещи становятся всё более и более иллюзорными, когда они приобретают всё более и более воспринимаемый характер.
Повторяю, ум является долговременным по сравнению с преходящим физическим миром. Потому что "ум" — только неуклюжее название живущего в нас мыслителя, истинного и сознательного существа, внутреннего человека, “который был, есть и будет, чей час никогда не пробьёт”. Чем меньше этот внутренний человек погружен в материю, тем более реальна его жизнь; и когда он избавился от одеяний, в которых он был в воплощении — своего физического, эфирного и эмоционального тел — тогда он ближе к душе вещей, чем прежде, и хотя завесы иллюзии всё ещё затемняют его видение, они являются намного более тонкими, чем те, которые омрачали его, когда он был обёрнут одеянием плоти. Его более свободная и менее иллюзорная жизнь состоит в том, что он без тела, развоплощён, что вообще-то является его нормальным состоянием. Из этого нормального состояния он погружается в физическую жизнь в течение кратких периодов, чтобы получить опыт, недосягаемый иначе, и возвратиться с ним, чтобы обогатить своё более устойчивое состояние. Как водолаз погружается в глубины океана в поисках жемчуга, так и мыслитель погружается в глубины жизненного океана в поисках жемчуга опыта; но он не остаётся там надолго, это не его элемент; он поднимается снова в свою собственную атмосферу, избавляясь от более тяжёлого элемента. И поэтому, действительно, это сказано о душе, которая покинула землю, чтобы возвратиться к её собственному месту жительства, поскольку её дом — “страна богов”, а здесь, на земле она — изгнанный и заключённый. Это представление было очень ясно отражено Учителем мудрости в беседе, о которой сообщает Е. П. Блаватская, и которая была напечатана под названием “Жизнь и смерть” (см. “Люцифер”, окт. 1892, т. XI, № 62). Следующие выдержки определяют положение дел: