— Когда читаешь на иврите, держи свиток вот так. — И перевернул его.
Остаток дня я штудировал «Тайны Пифагора», дабы исправить ошибку, допущенную при чтении древнееврейского свитка. Когда до восхода Луны оставался час, я отложил в сторону «Тайны», не став особо мудрее. Отнёс в Большой зал ларец Наставника, стёр знаки с двери и стал ждать рыцарей.
Один за другим приходили они, мрачно поглядывая друг на друга. Каждый снимал верхнюю одежду и обувь под своим щитом и входил в Большой зал. Ни одного слова не было произнесено.
На возвышении, где обычно сидел король, лежало тело сэра Алена, и вокруг горели высокие свечи. В тусклом свете рыцари (и даже король) сидели в рубахах, каждый на своём месте за Круглым столом.
Взгляды всех то и дело обращались к восточному окну. Когда серебристый край Луны показался из-за горизонта, все повернулись к двери. Там, в клубах пламени и дыма, явился мой Наставник Мерлин, одетый в мантию волшебника и остроконечную шляпу.
Он подошёл к Круглому столу, оглядел каждого рыцаря по очереди и провозгласил:
— Желает ли убийца признаться сейчас или мне призвать силы Тьмы, дабы найти его?
Рыцари содрогнулись, но никто не проронил ни слова.
— Значит, так тому и быть, — кивнул мне Мерлин.
Я поднял корзину с камнями, выломанными из пола в комнате смерти и обагрёнными кровью убитого. Я пронёс их вокруг стола, и мой Наставник выложил по камню перед каждым рыцарем.
— Кровь на камнях найдёт кровь на руках убийцы!
Рыцари вжались в сиденья, не сводя глаз с камней перед собой. На всех лицах был страх.
Затем я вынес ларец. Из него Мерлин извлёк хитроумное устройство — стрелу с железным наконечником, насаженную на стержень и свободно крутящуюся на нём. Он поставил устройство в центре Круглого Стола.
— Я призываю величайшие силы: кровь и железо! Кровь убитого взывает к отмщению. Железо жаждет этой крови. Я раскручу стрелу, и она остановится, указав на окровавленный камень перед убийцей.
Он крутанул стрелу. Та завертелась быстрее, спокойнее, медленнее… И наконец остановилась, указывая на камень перед сэром Уорфилдом.
Лицо под чёрной бородой побледнело. Сэр Уорфилд закричал громким голосом:
— Это просто случайность! С таким же успехом можно осудить человека, бросив кости.
— Нет, не случайность, — тихо сказал Мерлин, — это силы Тьмы. Кровь убитого притягивает железо.
Он ещё раз раскрутил стрелу. Та сделала несколько медленных кругов, остановилась и снова указала на камень перед сэром Уорфилдом.
Тот вскочил, запнулся, снова завопил:
— Это обман! Мерлин повернул стрелу, чтобы она указала на меня!
С этими словами он сам крутанул стрелу. Но и в третий раз та указала прямо на него.
Сэр Уорфилд замер, глядя на стрелку, так долго, что можно было медленно сосчитать до десяти. Затем он откинулся на спинку, сдувшись, словно проткнутый свиной пузырь.
— Это колдовство, — прохрипел он, — колдовство. Да, я убил его. Я прикончил его, как и говорит проклятая стрела. Я убил его.
В Большом зале воцарилась тишина — отчасти от облегчения, отчасти от отвращения.
Король Артур медленно произнёс:
— Уведите его.
Сэра Уорфилда увели и передали палачу. Как и приказал король, на рассвете его повесили на самой высокой крепостной стене.
Хотелось бы завершить историю словами, что убийство вразумило рыцарей, но нет. Не прошло и недели, как они снова хвастались и ссорились.
Вернувшись в наши покои, я стал ждать, что скажет мой наставник, но он молчал.
Я не выдержал:
— Наставник, раскройте мне тайну. Вы действительно призывали силы Тьмы?
— О нет, сын мой. Силы Тьмы существуют только в умах людей.
Он достал из сумки камень.
— Узнаёшь сей камень?
— Это один из булыжников с кровью сэра Алена.
— Нет. Это камень с берегов далёкой страны, и его называют «магнит». Он обладает странной способностью притягивать к себе железо. Я просто положил этот камень перед сэром Уорфилдом, прекрасно зная, что стрела с железным наконечником всегда будет направлена в его сторону.
Я хотел вернуться к учёбе, но меня осенило.
— Но как вы догадались положить камень перед сэром Уорфилдом, сэр?
— Я велел рыцарям снять обувь — не для смирения, а дабы я мог осмотреть каждый ботинок. Строчка на подошве правого ботинка сэра Уорфилда совпадала с отпечатком на табарде сэра Алена. Помни, что ни один сапожник, каким бы умным он ни был, никогда не сможет стачать пару ботинок, чтобы строчка на них была абсолютно одинаковой.