И эта девушка даже вздрагивает, когда Аква поднимает свои лазурно-синие глазки к ней.
— Ой, а это у Вас сок, да? — очень мило спрашивает она. — А мне нальете? Я тоже очень хочу сок!
Девушка, опомнившись, стала искать чистый бокал, но на всем столе не оказалось (даже странно как-то!) ни одного свободного. Хотя, казалось бы, вот только сейчас они были чуть ли не повсюду!
— Нет бокала? Ничего страшного! — Аква нырнула под стол и вылезла с другой стороны, сев справа от Хейзела. Прямо рядом с его бокалом. — Ты же не против, если я попью из твоего? Клянусь, что не заразная.
И вот тут у девушки, обслуживающей графского сына, и вовсе челюсть отвисла, что на пару с выпученными от удивления глазами смотрелось весьма красноречиво. Сколько ей лет? Лет десять? Она же… она его тупо клеит! В таком-то возрасте?!
Аква, попивающая сок из бокала Хейзела, улыбается душе, ведь мысли этой девчонки очень отчетливо слышатся в ее голове. Почти так же отчетливо, как мысли Хейзела, который в данный момент ощущал необъяснимую близость к этой маленькой девочке. И близость эта — Аква даже не сомневалась — через несколько лет перерастет в кое-что иное.
Кирилл появляется на балу, ведя под руку Лиагель — ее лицо зажило уже давно не без помощи их карманной лекарши-богини, да и психическая травма уже была лишь легкими едва уловимыми воспоминаниями, больше походящими на ночной кошмар. Куда тяжелее для обоих прошли похороны Бегрифа — его смерть стала настоящим ударом для Кирилла и всем сочувствующей Лиагель. Разве что Гелегост почти никак не отреагировал, но на похороны все-таки пришел. Правда, не пинай его Кирилл — он бы даже с места не сдвинулся.
Сейчас же боль начала понемногу отступать, и на бал они пришли даже в слегка приподнятом настроении. Как минимум, маскарад стал первой отдушиной после событий последних дней.
Однако, едва войдя в зал, Кирилл к величайшему для себя же стыду принялся выискивать глазами стройную девушку с пепельно-белыми волосами. Он видел ее лишь раз. И лишь раз разговаривал с ней, играя при этом в шахматы (ту партию он, к слову, все же выиграл, хотя и думал, что проиграет). Тем не менее, она всё это время не покидала его голову. А пару дней назад, когда у него был секс с Лиагель… он представлял её — ту самую незнакомку, Эльрикель.
— Кого ты выискиваешь? — без задней мысли спрашивает Лиагель — ей действительно было просто интересно, и она никак не могла подумать, что ее возлюбленный ищет другую девушку.
— Я? — палево! — Да Гелегоста.
Он врет, причем весьма хреново врет, но Лиагель, простая и доверчивая, нисколько не сомневается в его словах. И от того Кириллу становится еще хреновее. Неужели… он не любит её так, как считал? Или это всё кобелиные заскоки?
— Он, наверное, пришел раньше нас, а сейчас ушел. Тут же… много… девушек, которые…
— Я понял, — Кирилл улыбается и спасает Лию, позволяя ей не заканчивать мысль. — Наверняка, ты права.
— Будем танцевать?
Кирилл улыбается и, конечно же, соглашается. И танцует с Лиагель три танца подряд, пока эльфийка сама не решает взять перерыв.
— Что-то проголодалась я жутко! Ты не хочешь?
— Да нет, что-то… прям совсем на хавку пока не тянет.
— Ты не против, если я…
— Нет, конечно! Иди!
— Тебе точно ничего не принести? Вина там…
— Нет-нет! — Кирилл улыбается.
— А тебе скучно тут не будет?
— Да нет, не должно. В крайнем случае, пообщаюсь с кем-нибудь из наших старых знакомых… Акву поищу, Гелегоста. С Маркусом пообщаться тоже надо бы… а то мы с того раза… с ним так и не виделись больше.
Лиагель кивает и, улыбнувшись, направляется к столу с фруктами — какое это блаженство, когда не надо собирать их самой!
Едва эльфийка скрывается в толпе, плеча Кирилла касается легкая женская рука с длинными ноготками серебристого цвета. Тонкие пальчики словно принадлежат арфистке.
Кирилл знает, кто это (ну или надеется), еще до того, как оборачивается. И не ошибается. Даже несмотря на маску, он узнает эти черты лица, эту фигуру… и эти волосы!
— Эльрикель, — шепчет Кирилл, словно боясь спугнуть подобное наваждение.
— Я думала, она никогда не оставит тебя одного, — честно говорит экс-графиня.
— А я думал, что ты здесь не появишься.
Эльрикель широко улыбается.
— Так ты думал обо мне.
Кирилл краснеет.