Я подумывал о том, чтобы последовать за Эмили и ее кавалером до места назначения, но мне была невыносима мысль о том, что я могу увидеть. Когда они вернулись домой, и он протянул руку, чтобы прикоснуться к ней…
У меня сводит челюсть, когда я вспоминаю, как это меня разозлило.
Он продолжал прикасаться, лизать, несмотря на ее очевидное отвращение. Выражение отвращения на ее лице вызвало у меня вспышку гнева. Я вышел из-за крыльца Джоэла, не заботясь о том, что могу показаться на глаза Моники, которая сидела в десяти футах от меня, когда Эмили удалось выбраться из машины. Она сама справилась с ситуацией, и на этом все закончилось.
Она не нуждалась во мне, чтобы сражаться в своих битвах.
Я отступил в тень, когда она поднялась по ступенькам крыльца, чувствуя, как жар на затылке отказывается остывать, и обошел дом сбоку. Пока они втроем болтали на крыльце, я мог думать только об одном: что, если? Что, если она влюбится в этого случайного парня? Что, если бы они начали встречаться? Что, если бы у них был… секс.
Я стискиваю зубы. Это по-детски эгоистично, но даже после смерти я не хотел делить ее ни с кем. Я играл в опасную игру со своим будущим. Теперь, когда я умер, это означало, что она в конце концов собирается двигаться дальше. Это означало, что скоро она забудет обо мне, и кто-то другой займет мое место. С Черепом или без него, я бы никогда этого не допустил.
И вот я здесь, восставший из мертвых, готовый вновь заявить права на свою женщину.
С надеждой.
Котенок хватает Монику за плечо и кладет ладонь себе на лоб, не сводя с меня глаз. Я хочу подойти к ней, заключить в свои объятия и прижимать к себе целую вечность.
Но я этого не делаю…
...Потому что, как бы сильно я это ни ненавидел, ей нужно побыть одной. Ей нужно привыкнуть к тому факту, что я не умер, что я никогда не был мертв.
Жду.
Жду.
Жду.
Я представлял себе это воссоединение пятьюдесятью разными способами, и только один из них закончился хорошо.
В одно мгновение мне кажется, что она бросится на меня, на ее лице столько эмоций, столько облегчения, и могу сказать, что она хочет прикоснуться ко мне, убедиться, что я настоящий. Однако в следующем кадре она перестает стоять прямо на своих красивых ногах и падает на Монику.
Черт.
Я бросаюсь вперед, переходя на бег, в то время как Моника, изо всех сил удерживая Эмили на весу, зовет на помощь через плечо.
— Возьми Джейка, — приказывает Джоэл, хватая Эмили за бицепс одной рукой, а другой передавая Монике ребенка.
Джейк плачет, а Моника заключает ребенка в объятия и отворачивается, покачивая его и что-то напевая.
Я одним прыжком преодолеваю ступеньки крыльца, а Джоэл подхватывает Эмили на руки и заносит в дом. Я следую за ним, бросая ее подарок на день рождения на кухонную скамью — первую, мимо которой я прохожу по пути в гостиную. Меня окутывает запах ее дома, цветов и ее самой — аромат, по которому я скучал. Хотя я не был с Эмили целый год, я не прикасался к другой женщине. И даже не думал об этом.
Я хотел либо Эмили, либо вообще никого.
Мне нужна Эмили или вообще никто.
Я следую за Джоэлом по пятам, когда он бросается к ее черному кожаному дивану в форме буквы Г.
— Передвинь подушки.
Я провожу рукой по всей длине дивана, сбивая по меньшей мере дюжину декоративных подушек, оставляя квадратную серебряную для головы. Кому, черт возьми, нужно так много?
Джоэл укладывает Эмили и поправляет ее красивое платье, прикрывая золотистую кожу обнаженных бедер, а затем пронзает меня взглядом.
— Теперь ты счастлив?
Он имеет полное право злиться. Своим появлением я выставил его лжецом перед Моникой и Эмили. Я не знаю, простят ли они его когда-нибудь за то, что он сохранил мою тайну.
— Я должен был увидеть ее, — говорю я ему. — У нее сегодня день рождения.
— А теперь ты все испортил.
Я невольно вздрагиваю. В мои намерения никогда не входило портить Эмили день рождения. Я уверен, что как только она успокоится и поймет, что я должен был так поступить, она станет самой счастливой. Они увидят.
Но наихудший сценарий? Она никогда больше не заговорит со мной. С тех пор как мы познакомились, Эмили только однажды затаила на меня обиду. Это было, когда она узнала, что я накачал наркотиками ее соперницу. Она была в отчаянии из-за того, что я это сделал, но у меня не было выбора. Маришка убила бы ее. Как бы то ни было, Эмили не очень хорошо восприняла то, что я сделал, так что есть небольшой шанс, что она больше не будет разговаривать со мной за то, что я инсценировал свою смерть.
Сколько душевной боли я ей причинил…
Я бы тоже себя не простил.
— Если ты привел сюда Черепа... — тихо рычит брат.
Иначе зачем бы мне быть здесь, в Италии? Я был в Бейруте, когда в последний раз звонил Джоэлу. Он знает, что я следовал за Черепом из страны в страну, пока он шел по ложному следу, который пустили, чтобы ввести его в заблуждение.
Однако Череп разгадывает нас по кусочкам. Сейчас он в Италии, и это чертовски близко, чтобы чувствовать себя комфортно.
— Он в Неаполе, — отвечаю я.
Резкие черты лица Джоэла смягчаются от страха. Я никогда раньше не видел его испуганным, даже в тот день, когда умерли наши родители, но понимаю это. Теперь он не только отец, но и муж. Ему есть что терять, даже больше, чем мне.
— Где?
Я не могу смотреть ему в глаза.
— Я не знаю где именно.
Он подходит ближе, еще больше понижая голос, чтобы Моника — где бы она ни была — не могла его услышать.
— У меня ребенок, Джай, чертов беззащитный ребенок. Ты знаешь, что сделает Череп, если...
— Он ничего не сделает. Я ему не позволю.
Брат тычет меня в грудь татуированным пальцем.
— Ты должен был прикончить его, а потом вернуться домой, Джай. Ты не должен был появляться без предупреждения, без головы нашего врага. Это не входило в наши планы.
— Я знаю...
Он указывает на Эмили.
— Ты знаешь, сколько времени мне потребовалось, чтобы вернуть Эмили в нейтральное положение? Чтобы заставить ее почувствовать, что случившееся не было концом света? Она не может его видеть. Моника тоже не может. У них будут гребаные срывы.
Джоэл что, считает меня идиотом? Я уже все это принял во внимание.
— Знаю.
— Джоэл! — рявкает Моника у меня за спиной, и я оглядываюсь через плечо. Она прижимает Джейка к бедру, и поза у нее совсем не радостная. Ее лицо хмурое, стройные плечи расправлены. — Мне нужно с тобой поговорить.
Джоэл проталкивается мимо меня и следует за Моникой, оставляя меня наедине с Эмили. Я подхожу к ней и низко приседаю. Я чувствую свой пульс на шее и запястьях. Он отдается и у меня в ушах, становясь тем громче, чем ближе я к ней.
Я не хотел приезжать в Италию. Я знал, что никогда не смогу удержаться и не подойти к ней. Я потерял след Черепа в Неаполе и думал, что его следующей остановкой будет Флоренция, но оповещения перестали поступать на мои устройства. Может быть, он напал на настоящий след. Я пытался найти его сам, но у меня ничего не вышло, и я не хотел рисковать, поэтому приехал сюда, в винодельческую страну.