Каким-то образом мне удалось выбраться из-под обломков, и я заковылял сквозь густой дым к лесу. Я прижался к деревьям, сжимая обильно кровоточащий бок, и дождался пожарных, парамедиков и полицейских, которые вытаскивали тело за телом из-под обломков. Из всего, что всплыло на поверхность, ни один из них не был им.
Когда я упал, Череп был рядом со мной. Когда очнулся, я был один и выбрался из-под этих обломков слишком легко, как будто кто-то уже расчистил выход.
Я знал, что он жив... Я чертовски устал, измучился, но должен был найти его. Я должен был покончить с этим.
Я шел по густому лесу несколько часов, пока не наткнулся на дорогу. Я прошел по дороге так далеко, как только смог, каждый шаг казался мне милей. Наконец мои ноги отказались нести меня дальше, и я рухнул. Я не знал, как долго пролежал на обочине дороги. Может быть, я заснул. А может, и нет.
Каким-то чудом меня подобрал красный грузовик, за рулем которого сидел приятный мужчина лет под шестьдесят. Он был на пути в ближайшую больницу, когда я собрался с силами и попросил его отвезти меня в другое место. Он, конечно, запротестовал, но в конце концов я победил, пригрозив вышвырнуть себя за дверь.
Человек, которого я вскоре узнал как Фреда, привез меня в дом друга моего отца, Джорджа. Мы выросли, называя его «дядя», хотя он нам не приходился родственником. К счастью для меня, он был дантистом, и я знал, что смогу воспользоваться услугами его клиники, чтобы подлатать себя настолько, чтобы продолжать жить.
Джордж с радостью принял меня, и, к счастью, у него дома были припасы, с помощью которых я мог бы привести себя в порядок. Все было не так уж плохо — сотня царапин и ушибов, порез тут и там — возможно, отравление дымом, — но ничего такого, что требовало бы серьезного внимания настоящего врача.
После этого он позволил мне принять душ, дал свежую одежду, которая была мне слишком тесна, и быстро приготовил еду в микроволновке. Когда я закончил, он предложил мне кредитную карту, которую обычно дает своему сыну-студенту для поездки в такси, но загвоздка была в том, что я должен был сразу пойти в полицейский участок и рассказать им о случившемся.
Я сказал ему, что так и сделаю, и взял карточку.
Моей первой остановкой после того, как я покинул его дом, был дом Ханны. Я попросил водителя такси остановиться в миле оттуда и остаток пути прошел пешком, несмотря на боль во всем теле и отяжелевшие веки. Все, чего я хотел, — это увидеть Котенка. Чтобы сдержать свое обещание.
Чтобы дать ей понять, что со мной все в порядке.
Когда я приблизился к линии деревьев за домом Ханны, мое внимание привлек светящийся красный уголек. На подъездной дорожке стояли два человека. Они не разговаривали, но в ярком свете луны я узнал Джоэла и Эмили. Она смотрела прямо передо собой, но не видела меня. Мое сердце бешено колотилось. Оно билось так сильно, что я был уверен, что оно сломает мне ребра.
Все, чего я хотел, — это заключить ее в объятия и никогда не отпускать.
Тебе больше не нужно бояться. Это то, что я сказал ей, когда мы сбежали из лагеря Черепа, и я собирался сделать все, что в моих силах, чтобы убедиться, что это правда.
Если бы я подошел к ним, они спросили бы меня о Черепе, а мне было бы нечего им сказать. Они продолжали бы жить в страхе, и, несмотря на то, сколько денег у них было на двоих, у Черепа было еще больше. У него была армия, весь мир был в его руках, и пройдет совсем немного времени, прежде чем Череп выследит их здесь.
Я сел, прислонившись к высокому дереву, и обдумывал план до тех пор, пока не перестал понимать свои мысли. В конце концов усталость одолела меня, и я позволил сну затянуть себя.
Некоторое время спустя я проснулся от хлопка входной двери. Я вскочил на ноги, когда Хасс неторопливо вышел, и тут меня осенило — мой план. Тед однажды заявил, что Хасс был лучшим специалистом в области технологий. Я надеялся, что это правда, чтобы мой план сработал, мне нужен был Хасс.
Я оставил лес позади, и хотя мое тело болело еще сильнее, чем раньше, Хасс не услышал, как я подошел, так как опустился в деревянное кресло-качалку. Его внимание было приковано к левому краю, пока мои узкие ботинки не коснулись гравия подо мной, и он не захрустел под ними. В мгновение ока Хасс вскочил на ноги, направив на меня пистолет.
Я затаил дыхание, и, к счастью, он не выстрелил.
— Это я, — прошептал я .
— Черт возьми.
Он сунул пистолет за пояс и бросился с крыльца, перепрыгивая через ступеньки.
— Ты жив?
Он заключил меня в крепкие объятия и грубо хлопнул по спине, развернулся к дому.
— Эмили сойдет с ума. Она была в ужасном состоянии...
— Джордан.
Он остановился и повернулся ко мне.
— Да?
В свете луны я видел его счастье, его облегчение. Он так хотел затащить меня внутрь, к Эмили, и я хотел пойти к ней больше всего на свете, но… Я не мог показаться, пока не узнаю, где Череп, пока не убью его и она не будет в безопасности. Пока мы все не будем в безопасности.
У него были деньги и власть, чтобы снова поймать нас. Если он это сделает, то выхода не будет. Я не хотел, чтобы мы больше жили в страхе, постоянно оглядывались через плечо. Я хотел покончить с этим. Я хотел покончить с ним.
— Я здесь не для того, чтобы воссоединяться, — сказала я ему, и он нахмурился.
Я рассказал ему о своем плане. Чем больше я рассказывал, тем больше смысла обретал план, пока он не сложился воедино, кусочек за кусочком. Это был наш лучший шанс начать новую жизнь.
Хасс сначала не соглашался, но мне не потребовалось много времени, чтобы склонить его к этой идее. Мне даже не пришлось угрожать безопасности его сына. Он умолял меня не заставлять его лгать Эмили, сказал, что было бы лучше, если бы я присоединился к ним, но для того, чтобы все получилось, я должен был оставаться мертвым.
Для их защиты.
Для моей защиты.
У меня было больше шансов поймать Черепа, если он тоже посчитает меня мертвым. Это был идеальный элемент неожиданности. Я приказал Хассу первым делом с утра выйти на улицу и раздобыть новые удостоверения личности, новые паспорта — все необходимое — и взломать все, что ему было нужно, чтобы зарегистрировать мою смерть во время взрыва. В тот момент Хасс снова отказался, не желая участвовать в моей лжи Эмили, но мне удалось убедить его, что это было правильно.
Ему потребовалось две недели, чтобы оформить новые документы, а я с умом проводил время у себя дома — спал, выздоравливал и ужасно скучал по Эмили.
Когда с этим было покончено, я купил одноразовый телефон и попросил Хасс создать для обмана Черепа фальшивые маршруты, используя настоящие имена Джоэла, Эмили и Моники, сотни из них, чтобы создать иллюзию, что они путешествуют по всему миру, и чтобы я мог отслеживать его местонахождение.
Скрытый в темноте, Хасс протянул мне устройство, которое могло отслеживать Черепа с помощью системы распознавания лиц. Оно было похоже на смартфон, но у него была только одна функция. Я не знал, как Хасс это сделал и где его взял, но оно было необходимо для поимки этого засранца.
Во время моего последнего визита к Ханне я хотел поговорить с Джоэлом. Когда я подошел к нему, стоящем с сигаретой на улице, когда часы приближались к полуночи, он чуть не упал на колени и не разрыдался. Как и Хасс, он чертовски хотел затащить меня внутрь, к Эмили, но я отказался. Если бы она узнала обо мне, она бы попыталась остановить меня... и я бы выслушал, потому что сделал бы для нее все, что угодно.