НОВОЕ НАБЛЮДЕНИЕ — УКРАИНА.
Внизу иконка: «НАЖМИТЕ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ПОДРОБНОЙ ИНФОРМАЦИИ».
Нажимаю.
Я задыхаюсь и роняю телефон на пол, мой желудок болезненно сжимается. Слезы наворачиваются на глаза, и я зажимаю рот рукой, чтобы меня не вырвало.
Когда я была маленькой, мне казалось забавным лазить на высокий деревянный забор детского дома, в котором я жила. Однажды, после дождя я поскользнулась, пролетела шесть футов до земли и приземлилась на спину. Удар от падения выбил весь воздух из моих легких. Я не могла вдохнуть и уж точно не могла выдохнуть. Все, что я могла делать, это лежать, сжав кулаки, мысленно умоляя свои легкие впустить в них воздух. Вот что я чувствую сейчас.
Я низко приседаю, чтобы получше все разглядеть. Мое сердце гулко стучит в ушах, в животе становится неспокойно, а мозг отчаянно пытается во всем этом разобраться.
Украина.
Вчерашнее число.
В нем даже есть текущая статистика погоды. Слева — изображение профиля Черепа. Мой разум погружает меня в ужасные воспоминания обо всех тех ужасных вещах, которые он сделал со мной — сделал с нами. Я думала, что мой кошмар закончился. Я думала, Череп мертв.
Джоэл сказал мне, что Джай убил его. Джай подтвердил.
Он солгал мне. Они солгали мне.
Ярость вытесняет тошноту из моего желудка. Она кипит, как котел на горячем огне. С устройством в руках я несусь по дому, не в силах передвигать ноги достаточно быстро.
Я прожила свою жизнь без страха, в то время как должна была бы скрываться от сумасшедшего. Череп, тот самый сумасшедший, который одержим мной, потому что я похожа на его покойную жену, тот самый человек, который пытался убить всех, кого я любила, разыскивает меня.
Сейчас его вводят в заблуждение, но что произойдет, когда он это поймет? Что произойдет, когда он найдет меня? Я не могу снова так жить. Я не могу снова жить в страхе.
Я выскакиваю из парадной двери, босая и злая. Ветки и камни впиваются в ступни, но мне все равно. Когда я найду Джая, он расскажет мне все, и когда выложит все свои секреты и будет молить меня о прощении, я врежу ему по его красивому лицу и пну по его прекрасному члену. Затем мы решим, что с этим делать.
Как он мог так поступить? Как он мог смотреть мне в глаза все это время и умолчать?
Я несусь по дорожке к дому Джоэла и добираюсь туда в рекордно короткие сроки. Когда я заговорила о смерти Черепа в Бейруте, подтвердив то, что Джоэл сказал мне в разговоре с Джаем, все, что он сказал, было «да».
Да.
Чертова ложь!
Я сжимаю в руке поисковик так сильно, что удивляюсь, как экран не треснул. Быстрая прогулка ничуть не успокоила мой гнев. Во всяком случае, это только усилило его.
Мудак.
Мудак.
Мудак.
Злые слезы жгут мне глаза, кожа покрывается мурашками. Где он? Я огибаю дом и вижу широкие спины Джая, Джоэла и Теда. На каждом из них обтягивающие черные футболки.
— Ты солгал! — Я срываюсь на крик. Все трое напрягают плечи, но никто не оборачивается. Я хмурюсь. Они что, игнорируют меня? — Джай!
Я упираю руки в бока. Что, черт возьми, происходит?
Джоэл и Джай медленно отходят друг от друга, ни один из них не смотрит на меня. Все происходит в замедленном темпе. Мое сердце замирает, и я роняю устройство на траву у своих ног. Все, что я вижу — это малыш Джейк. Кожа вокруг его глаз покраснела от недавних слез, но в остальном он спокоен, спокойнее, чем следовало бы, когда его держат в этих ужасающих испачканных чернилами руках.
Мое дыхание болезненно застревает в груди, сводя судорогой мышцы. Я парализована. Совершенно неподвижна.
— А вот и моя девочка, — кричит Череп, размахивая пистолетом в мою сторону. — Милый наряд. Мне нравятся эти джинсовые шорты.
У длинных ног Черепа, облаченных в черные брюки-карго, неподвижно, как доска, устремив водянистый взгляд на крыльцо, стоит Бенджи, за которым с ужасом наблюдает Хасс.
— Пожалуйста, — слышу я крик Моники, и она поднимается на верхнюю ступеньку крыльца.
Ее обычно гладкие светлые волосы растрепаны и вьются, глаза покраснели и припухли. При виде нее у меня в ушах начинает звенеть материнская паника, вызывая сильную головную боль от стресса в висках.
Я закрываю глаза.
Я не хочу на него смотреть. Я не могу. Я никогда не думала, что мне снова придется увидеть его. Ни его бледную кожу, ни покрытый чернилами череп.
В устройстве указано «Украина», но он здесь, в Сиене, в Тоскане. Почему, боже? Почему это происходит?
Я пережила свой кошмар и победила его. У меня нет сил возвращаться к этому. Я просто в растерянности.
Я открываю глаза и встречаюсь с широким волчьим оскалом и черными, цвета вулканического стекла глазами, в которых светится возбуждение. Страх навалился на меня, как подушка на лицо. Проходит достаточно воздуха, что позволяет моему телу продолжать функционировать, но это причиняет боль, и мои конечности дрожат.
Мышцы моих бедер сводит от желания шагнуть вперед, попросить опустить Джейкоба и отпустить Бенджи, но я не двигаюсь. Я не могу.
— Должен сказать, — начинает он, покачивая Джейка на руках и переключая свое внимание на Джоэла, — я немного разочарован, что он не похож на меня. Это удивительно, учитывая, как часто мы с Моникой...
— Прекрати, — рявкаю я, удивляя всех, даже себя. — Мы знаем, зачем ты здесь.
Я дошла до конца своего пути. Наглость этого мерзкого существа, использующего двух невинных детей, чтобы получить то, что он хочет. Я не могу представить себе ничего более порочного или злодейского, чем это.
Меня от него тошнит — больше, чем когда-либо.
— Сразу к делу. Я скучал по тебе, Кошечка.
Моя верхняя губа изгибается. Я думала, мне больше никогда не придется этого услышать.
— Ты скучный, — говорю я ему, зарабатывая хмурый взгляд Джая из-за его плеча.
Я знаю, что не должна настраивать Черепа против себя, но не хочу, чтобы он хоть на секунду подумал, что застал меня врасплох или что я в ужасе от его присутствия.
— Никакого торжественного входа? Ты врываешься, забираешь ребенка с игровой площадки, пока его родители не видят, и размахиваешь пистолетом? Ты утратил свое очарование.
Мое сердце колотится о ребра, нижняя губа дрожит, но я не могу позволить ему даже на секунду подумать, что у него есть власть надо мной.
— Да, но когда ты больше года гоняешься за девушкой по всему миру, а ее психованный бывший парень висит у тебя на хвосте, щегольство надоедает.
— Не бывший.
— Да, детка. Бывший.
Череп наклоняет подбородок, глядя на меня, нежно целует Джейкоба в макушку.
— Пойдем со мной, только тихо — и я верну этого драгоценного маленького херувимчика его маме.
Я сжимаю и разжимаю кулаки. В этом нет ничего сложного. Конечно, я отдам себя за Джейкоба. Череп тоже это знает. Я бы умерла за этого малыша.
Я кивком головы показываю на Бенджи.
— И мальчик тоже.
— Нет. Он остается. Мне нужен стимул, чтобы они не последовали за мной.
— Дэмиен...
— Я не спрашивал твоего мнения. — Он проводит пистолетом по щеке Джейка, и Моника всхлипывает. Джоэл подается вперед, шепча свои мольбы, как будто обычный тон может привести пистолет в действие. — Ну что? Ты идешь?
Стиснув зубы, я заставляю себя двигаться вперед, и это чертовски тяжело. Я чувствую себя так, словно стою по колено в липкой густой грязи, и каждый шаг навстречу своей гибели требует больших усилий. Когда я прохожу мимо Джая, он хватает меня за запястье с такой силой, что кровь отходит от моих пальцев.
— Эмили... — приказывает он тихим голосом, и я скашиваю на него глаза.
Его беспокойство ужасно правдоподобно для того, кто должен знать, что это неизбежно. А чего он ожидал? Что мы будем жить долго и счастливо, когда большой злой волк начнет на нас охоту?