На пути к озеру я встретил Фелицию, идущую в обратном направлении, её влажные волосы и одежда, облепившие все её тело делали видным что теперь, когда у неё была нормальная еда, она начала приятно округляться.
— Вы довольны состоянием вокса? — спросил я, частично чтоб удостовериться, а частично, чтоб иметь возможность полюбоваться ею подольше.
Фелиция кивнула, подозреваю, не одураченная ни на мгновение.
— Справлюсь, — сказала она. — Не забывайте, Гренбоу едет в одном грузовике со мной. Если нужно, я всегда смогу попросить у него совета.
— Уверен, это вам не потребуется, — заверил я её и продолжил свою неторопливую прогулку к берегу.
Добрых несколько дюжин людей проторили путь до меня, смеясь и плескаясь, будто находились на курорте, далеко за линией фронта.
С некоторым удивлением я заметил, что среди них были Темворс и Демара, которые плескали друг в друга водой, как несовершеннолетние хулиганы.
Отбросив в сторону мое полотенце, я нырнул, и с ощущением бодрящего шока плыл под водой несколько ударов сердца, наслаждаясь относительным спокойствием.
Звуки стали приглушенными, свет смутно просачивался сквозь рефлекторно сжатые веки.
Впервые с моего внезапного прибытия на Перлию, я ощущал настоящий покой.
Это, конечно, было слишком хорошо, чтоб продолжаться долго.
К тому времени как я высох, оделся и получил у Юргена завтрак (он уже успел снова зарасти своим обычным слоем грязи, несмотря на то, что купался, по крайней мере, вчера вечером) мне пришлось разобраться с дюжиной незначительных происшествий, или, если точнее, сбыть их Тайберу или Норберту.
Ни одно из них не было серьёзным само по себе, но изводило доставляемыми неудобствами, и я пытался себя убедить в том, что весь день не сможет продолжаться в том же духе.
К сожалению, он смог.
Колфакс продолжал вести нас так же верно, как и раньше, все ещё согреваясь сознанием, что смог привести нас к воде, но ехать по выбранному им пути было так же тяжело, как и всегда, если не ещё больше.
Отремонтированные машины ревели и тряслись, будто от боли, прокладывая свой путь через эту бесплодную местность и вездесущий грохот, в сочетании с головокружительным раскачивающимся движением и сильным солнечным жаром уже через час вызвал сильнейшую головную боль.
— Обезвоживание, — поставил диагноз Ариотт, когда я обратился к нему за помощью на следующей остановке. — Регулярно пейте, это все, что я могу вам посоветовать.
Спрашивать про анальгетик было бесполезно, поскольку его пациенты нуждались в их небольших запасах куда больше меня, и такое требование могло бы стать смертельным ударом по моему лидерству.
Вместо этого я мрачно улыбнулся.
— Проще сказать, чем сделать, — сказал я.
Донести напиток до рта, не разлив минимум половину — не рядовой подвиг, если ты находишься в транспортном средстве орочьей конструкции.
Я отхлебнул немного больше под его критическим взглядом, в сотый раз пытаясь вымыть пыль изо рта.
Мы снова были полностью покрыты ею, и теперь, когда были еще свежи воспоминания о купании, она надоедала несравненно больше.
Ариотт кивнул.
— Вы это мне говорите, — ответил он, и я запоздало вспомнил, что он, кроме всего прочего, должен был регулярно поить своих пациентов.
Я поинтересовался о них, и наш импровизированный медик покачал головой.
— Больше пока никто не умер, по крайней мере, за это мы можем благодарить Императора.
— Несомненно, так и есть, — сказал я настолько тактично, насколько мог, и отбыл, чтоб заняться другими делами.
После полудня все пошло ещё лучше, и достигло кульминации в двухчасовой задержке, которая потребовалась Фелиции для того, чтоб разобрать на запчасти одно из транспортных средств, у которого с грохотом, отдавшимся в ближайших дюнах, взорвался двигатель, едва не угробив половину наших охранников с оружием.
Я развлекал себя, время от времени вызывая всех, чтоб проверить их внимательность. Я рассудил, что уж если я чувствую себя несчастным, то можно сделать такими же и окружающих, однако это их почему-то наоборот вдохновляло.
Наконец, техножрец вылезла из груды хлама, оставшейся от автомобиля, и объявила, что она закончила и хочет холодной воды.
— Добились успеха с воксом? — спросил я, присоединяясь к ней со своей бутылочкой воды, хоть и теплой, но в текущих условиях это все равно было самое лучшее, что мы могли себе позволить.
— Не вопрос.
Помня, как неожиданно я связался с Тайбером, я попросил, чтоб она прослушивала передачи на имперских частотах.
— Я могла бы попробовать передать что-нибудь и послушать, что они ответят.
Я покачал головой.
— Это могут оказаться орки, — заметил я.
— Лучше не выдавать наше существование, пока мы не будем уверены, что перед нами друзья.
— Верно.
Фелиция сделала ещё глоток воды.
Её глаза заблестели.
— Хорошее решение, — медленно сказала она, — но что если и все остальные думают точно так же?
Она усмехнулась и пошла прочь, дергая своим механическим хвостом в противофазе бедрам и оставив меня непривычно безмолвным.
— Ох, фраг, — сказал я.
Об этом я не подумал.
Как оказалось, следующий день дал на этот вопрос весьма недвусмысленный ответ, но когда мы разбили ночной лагерь, я никак не мог знать этого.
Головная боль, хоть и милосердно приутихла, когда начал дуть прохладный вечерний ветер, но все же не настолько, чтоб меня мог обрадовать вид Колфакса, размахивающего инфопланшетом — картой.
— Насколько все плохо? — спросил я, и он, выглядевший просто черным силуэтом на фоне глубоко индигового неба, пожал плечами.
— Не настолько, как могло было бы быть, — уверил он меня, усаживаясь на соседний стул.
Он протянул инфопланшет.
— Я надеялся, что мы сегодня проедем куда больше, но все равно, мы будем на месте завтра к середине дня.
— Если что-нибудь опять не пойдет наперекосяк, — закончил я за него.
Однако в целом новости вызвали у меня удовлетворение.
Когда мы доберемся до склада, ситуация, по крайней мере на некоторое время, значительно упростится.
Колфакс кивнул.
— Хоть одна хорошая новость, — указал он. — Это отличное место чтоб разбить лагерь. Лучше чем то, о котором я думал, в любом случае.
Я полагаю, что если искать хоть какие-то хорошие последствия дневной задержки, то это было своего рода компенсацией.
Мы были в небольшом, закрытом с одной стороны и сужающимся с другой, каньоне, недалеко от Уайла.
И если понадобилось бы, мы бы смогли бесконечно долго защищать это место.
— Ну и отлично, — согласился я с ним, избавляясь от него как можно скорее, после пары вопросов о завтрашнем отрезке нашего пути. Лучшим лекарством от моей головной боли, я уверен, была только ночь хорошего сна.
Я натянул на голову верх своего спального мешка, стараясь приглушить звуки вокруг меня, и пытался вернуть чувство успокоения, которое охватило меня в водах оазиса.
Не получалось, но в конечном итоге я заснул.
Юрген разбудил меня до рассвета, мой нос уловил его присутствие в палатке еще до того, как он осторожно потряс меня за плечо.
— Комиссар. Вы проснулись?
— Теперь да, — уверил я его, убирая лазерный пистолет, который я достал совершенно неосознанно. — В чем проблема?
— Орки, — ответил он односложно. — Сотни.
Как выяснилось, это было преувеличением, но это заставило меня двигаться так быстро, что я схватил комм-бусину раньше, чем успел надеть брюки.
— Тайбер, — щелкнул я. — Что происходит?
Пока я выбирался на открытый воздух с Юргеном на хвосте, я уже понял, что это было.
Рев плохо настроенных двигателей отражался эхом от узкого прохода, который мы заняли вечером, хотя понять, гонятся они за нами или едут в противоположном направлении, было невозможно.
— Там колонна машин, движущихся позади нас, — отрапортовал Тайбер.
Взволнованные гражданские бегали вокруг в полутьме, что-то блея между собой, хотя к моему удивлению, некоторые из них хватали хоть что-то похожее на оружие и бежали на помощь к ополчению или отряду Браво, которые разворачивались в устье каньона.