Зуркару очнулся, благодаря усилиям своего лучника. Он был жив? Но куда пропал монстр? И что стало с его излюбленной вещью? Неужели слова Рунока, его пророчество, не сбылись? Или опытный охотник должен был потерпеть это поражение, чтобы понять что-то?
Лучник с опаской оглядывался, словно опасаясь, что монстр может вернуться. Зуркару поспешил встать на ноги. В глазах задвоилось, и он пошатнулся, но быстро взял себя в руки. Пока его товарищ искал остальных выживших, он нетвёрдой походкой прошёл вперёд, чтобы найти следы, оставшиеся от недавней битвы, но огромные лапы монстра практически всё растоптали.
Здесь, немного в стороне, должен был стоять фурболг, или течь чёрная слизь. Но следов того или другого не было. Словно они оба были лишь умелой иллюзией. Зуркару задумался. А ведь они действительно слишком легко выловили этого жреца-одиночку, что для звероподобных существ действительно было необычно. Если это была уловка, то чья?
Кровь на листьях, неглубокие следы и рваная полоса земли. Он метнулся вперёд, словно одержимый, как только увидел эти знаки. Его рабыня ещё была жива. Или хотя бы сумела выбраться отсюда и сбежать. Дрожащей рукой он нащупал медальон на груди. Он мысленно взывал к заключённому в нём естеству девушки, закрыл глаза, чтобы увидеть то, что видит она, понять, где она и забрать её под свою защиту. Но перед глазами была лишь темнота. И тем не менее он ощущал, что в её теле слабо теплется жизнь. Если он не пойдёт за ней, то она умрёт. Но куда идти?
— Господин, — воззвал к нему один из его спутников. — Мы должны вернуться. Скоро стемнеет.
— Я должен найти её, — твёрдо ответил он. — Нужно повторить ритуал. Нам нужна сила этой твари. Вы можете вернуться в Драк’тарон, собрать побольше воинов. А я отправлюсь за своей рабыней.
— Но, Зуркару, не проще ли взять другую?
— Нет! — резко повернулся он к своему собеседнику, а в словах проскользнуло угрожающее рычание. — Нужна именно она! Так сказал Рунок!
Под таким напором собеседник ошарашено отступил, а затем кивнул и двинулся к своим. Они могут начать распускать сплетни о своём предводителе. Хотя, пускай говорят, что пожелают. Если будет необходимо, он вырежет все их гнилые языки. Его рука снова судорожно сжала кулон.
— Давай же, подскажи мне, где ты, — прошептал он с надеждой. Но ответа не было, лишь темнота. Был шанс, что при пробуждении она может пойти в сторону поселений низших троллей. Там она будет в безопасности. Пусть идёт на огни в темноте, на их запах. Может, ноги приведут её в деревню, где она когда-то родилась. Главное, чтобы она проснулась. Он продолжал напряжённо шептать, взывая к её разуму, но его закрытые глаза по прежнему видели лишь темноту.
— Проснись, моя дорогая, проснись.
Она проснулась в сумерках, когда тьма начала превращать всё вокруг в силуэты. Ей казалось, что она слышала голос своего хозяина, но глаза не улавливали его. Лишь странное чувство присутствия, словно он был далеко, но обещал ей, что уже скоро будет здесь. Сейчас она не знала, хочет ли вернуться к нему. Этот незнакомый мир, опасный и пугающий, всё же отравлял её сознание той недостижимой свободой, которой у неё никогда не было. Силой она заставила своё ноющее тело подняться на ноги. Она должна уйти отсюда. Спрятаться куда-то, где её никто не найдёт.
Впереди показалось поваленное дерево, белеющее в местах надлома, огромное, словно небольшой дом драккари. Его полый ствол зиял чернотой, будто приглашая внутрь, провести ночь, спрятаться от опасности. Но почему-то ей не хотелось делать ни шага в его сторону, казалось, что она чувствовала исходящий из черноты могильный холод.
Она рывком развернулась на рычание позади себя и угрожающе сжала кол. На камне вырисовывался облик фурболга, когда он ехидно захихикал, девушка узнала его. Тот самый, который призвал медведя! От осознания этого её нутро похолодело. Он нашёл её. Но зачем? Чтобы закончить начатое? Она оскалилась и покрепче сжала в руке кол, готовая наброситься на него. Зря он считает, что она будет лёгкой добычей. Но фурболгу было чем ответить. Он изчез за вздыбившейся стеной чёрной слизи. Казалось, она была живой, бурлила и наступала на свою потенциальную жертву. Ошарашенная девушка отступила, с каждым шагом всё быстрее, пока и вовсе не припустила в сторону дерева. Она не собиралась прятаться внутри, это обозначало бы загнать себя в ловушку, из которой нет выхода. Лишь оббежать и попытаться скрыться в лесах. Но внезапно нога попала в нечто вязкое и липкое. С каждой секундой от этого контакта нарастало жжение, заставившее рабыню закричать. Она попыталась вырваться вперёд, но нечто не отпускало. Страшное осознание снизошло на жертву. Оно переваривало её. Девушка в ужасе ухватилась за крепкое дерево в стороне от себя и изо всех сил попыталась вытянуть своё тело, лишь бы выбраться из смертельной ловушки. Она чувствовала сопротивление слизня, агония сопровождала разложение её ступни. Даже если она спасётся, сбежать уже не получится. Ветка под её руками трещала, угрожая сломаться, и отправить её в пасть твари. А настойчивый внутренний голос, столь похожий на её хозяина, успокаивающе шептал, призывая её бороться, убеждая, что он скоро придёт на помощь.