- Углубляться не буду, но скажу только, что этого следователя расстреляли. Он приписывал подследственным несуществующие преступления сексуального характера. Причем, сам нередко совершал с ними половые акты. Они подписывали что угодно, лишь бы больше его не видеть.
Ковальский помолчал.
- А что по Руженицкой?
- А вот тут просто ничего. Это единственное дело, которое он закрыл за недоказанностью.
- Что же такого бедная женщина ему пообещала?
- Вот и мы о том же подумали, когда читали документы. Копию мой лейтенант сделал, чтобы поискать свидетелей по делу. Но мой нюх мне подсказывает, что мы еще с этим делам наглотаемся говна.
Сказав это, полковник сделал большой глоток бренди.
- Ладно, нюхач, не буду тебя больше беспокоить, спокойной ночи.
Станислав еще какое-то время смотрел в телевизор и пил потихоньку бренди. Постепенно его начало клонить в сон, и он заснул.
Когда тетушка хотела его позвать к ужину, то обнаружила его глубоко спящим. Она тихонько выключила телевизор и погасила свет.
Следующий день ознаменовался в комиссариате поздним приходом полковника, что бывало крайне редко. Ничего хорошего это не предвещало. У всех сразу же появилась масса дел, а те, кто никуда не мог уйти, забились по углам в ожидании чего-нибудь плохого. Плохим оказалось поставленная начальником задача: найти всех участников по делу Натальи Руженицкой: начиная от свидетелей и заканчивая судьей. Подчиненные ожидали худшего, поэтому выдохнули облегченно и пошли решать поставленную задачу.
Однако, как и предчувствовал полковник, все оказалось далеко не просто. Большинство этих самых участников уже умерли, а судья после этого дела подал в отставку. Мельчинский чертыхнулся и приказал его искать не только по всей Польше, но и по всему миру.
Лейтенант, получавший это задание, никогда не видел начальника таким нервным. Единственная, кто такое уже видел, и не единожды, это преданная секретарь Анна. Когда молоденький лейтенант вылетел из кабинета, как ошпаренный, она тихонько позвонила в прозектуру.
- Пан профессор, – обратилась секретарь Ковальского к нему. – Вас спрашивает Анна, секретарь полковника Мельчинского.
Анатом напрягся и схватил трубку.
- Слушаю, пани Анна.
- Пан профессор, если вы не придете к нам, пан Станислав поубивает скоро весь отдел, – тихо проговорила женщина.
Получив такую информацию, Ковальский быстро сообразил, что интуиция полковника его не обманула. Он быстро закончил все дела, а предстоящее вскрытие оставил на Войцеха Бжезинского, которого давненько стал оставлять вместо себя, и помчался в комиссариат.
При входе туда первое, на что он обратил внимание, непривычная тишина. Это говорило о том, что его друг-нюхач мечет громы и молнии. Встретивший его на проходной дежурный, готов был броситься с объятиями.
Ковальский кивнул ему и, не сбавляя шага, отправился к приятелю в кабинет.
Красавицу Анну профессор застал в крайне напряженном состоянии, но при его появлении, она тоже резко расслабилась.
- Здорово. Ты что, решил изобразить из себя Зевса на Земле? – спросил при входе Ежи.
- О, Анна тебя таки вызвала, – угрюмо проворчал Мельчинский, даже не поздоровавшись.
Это был верный признак дурного расположения духа и сплошных неудач по делу.
- Бренди будешь? – мрачно спросил полковник.
- Что-то я не припомню, чтобы ты пил на рабочем месте, – без улыбки проговорил профессор. – Рассказывай.
- Ну, что тебе сказать. Большинство участников этого дела умерли естественной смертью. А вот судья уволился сразу после приговора и куда-то уехал. Причем, его имя не значится ни в одной базе!
- М-дааа. Это плохо. А само дело по следователю-преступнику есть? Там же должно быть все записано?
- Как бы не так. В деле имеется запись следователя прокуратуры о том, что подследственный часть показаний под протокол отказался давать, в том числе, по нашей пани.
- Так. Это в каком году было?
- В 1999.
Ковальский задумался.
- Так, давай рассуждать следующим образом. В конце девяностых компьютеров и всякого рода реестров еще не было. Но было большое количество бумажных носителей.
- Ты это к чему?
- Ну, не мог же судья исчезнуть в никуда. Надо поискать в реестрах недвижимости: что числилось на нем или его родственниках.
- А если он за границу уехал?
- Чего проще, попроси Шиманьского пробить его по своим базам, международным. Нам ведь надо просто узнать, жив ли он еще, и где живет.
- Йезус Мария! Опять в архиве пылью дышать!
Мельчинский вызвал одного из стажеров и отправил в архив комиссариата: искать регистрацию судьи и его близких. Параллельно он созвонился со своим приятелем Шиманьским, который работал уже много лет в Интерполе, и попросил поискать нужного человека и международных базах.