- Позволите вопрос? – спросил Ковальский.
Адель кивнула.
- Как у вас складывались отношения с братом Кшиштофа?
- Отлично! У него была замечательная семья, в отличие от него.
- Его родители прокляли его после того, как он написал на вас донос, и прекратили общение с ним. – Сказал профессор, – потом он и на брата донес, испортил ему карьеру.
Женщина развела руками и с досадой покачала головой.
- Я бы ним с удовольствием повидалась.
- Дать координаты? – спросил Ковальский.
- Да, обязательно.
- Я приготовил все заранее, знал, что захотите с ним повидаться.
- Почему?
- Он дал вам очень подробную характеристику, – улыбнулся профессор.
- Кстати, – сказала вставая пани. – Вы что-то не очень похожи на полицейского.
- Вы правы, – встал Ковальский. – Я патологоанатом – друг полковника. Мы часто работаем вместе над сложными делами.
- Удачи вас, панове. И, спасибо, – она искренне улыбнулась друзьям.
ЧАСТЬ 1
Доктор Ковальский сидел в кабинете, развернувшись к окну, и разглядывал молодую поросль. В этом году весна была ранней и солнечной.
Ежи Ковальский считался классным спецом, научную степень получил заслуженно, но он никого не лечил. Он был патологоанатомом. Высокого класса. Его ценили не только в медицинском сообществе, в которое он попал легко и непринужденно, но и среди полицейских о нем ходили легенды, как о человеке, наделенном феноменальной интуицией.
Откуда родом страсть копаться в кишках не первой свежести, и, нередко отвратительного вида, он и сам не мог вспомнить. Помнил только, что уже в сознательном возрасте он неудержимо хотел понять: почему же умер тот или иной человек? А вдруг врачи ошиблись, и пациента можно было бы спасти? С этого момента юный Ежи начал искать возможность изучать человеческое тело. Не анатомию, а именно тело. Может быть, поэтому он и стал тем, кем стал.
Но вернемся в кабинет профессора. Сегодня он закончил вскрытие тела мужчины, которого доставили вчера днем. Ничего криминального. Гематома на затылке. Явный след от сильного падения с лестницы, возле которой тело было обнаружено. Как сказал коронер, сопровождавший покойника, лестница высокая и достаточно крутая. Оступился, потому как никаких следов проникновения, драки или еще чего-то подобного полиция не обнаружила. Тело нашла прислуга, как это часто бывает, – забилась в истерике и кинулась вызывать полицию. Это подтвердили и соседи, которых разбудил дикий крик горничной.
Личность мужчины установили на месте: им оказался некий Михаил Левандовский. Добропорядочный гражданин, ни в чем плохом не замечен, исправный налогоплательщик, бизнесмен средней руки. В общем, без особенностей.
Проблема заключалась в поиске родственников. Жену удалось найти только на следующий день: она отдыхала на Мальдивах. Дозвониться удалось тоже не сразу. Теперь оставалось ждать ее прилета, чтобы передать тело для погребения.
Все, вроде бы нормально, но это «нормально» и не давало доку покоя, особенно желание созерцать природу. Вслед за таким меланхолическим настроением в мозгу появлялась эдакая заноза. Нет, она не сулила головной боли и уж тем более неприятностей. Заноза была другого толка: она сулила разнообразие в жизни, приключения. А это Ковальский любил. Он даже отпуск любил проводить не так как все: тихо и размеренно. Ему нужен был драйв, адреналин. Нет, он не искал опасных приключений, – он искал события.
Довольно странное сочетание для человека такой, можно сказать, философской профессии, а, может, и не странное. Психологам видней. Но мы не об этом. Мы о трупе Михаила Левандовского, 52 лет.
Поняв, что заноза в затылке засела крепко, анатом прокрутил в голове весь процесс вскрытия, но так и не припомнил ничего, достойного этой самой занозы. Памятуя присказку своей бабки, что утро вечера мудренее, решил, что так тому и быть. Встал, закрыл сейф, убрав в него документы, запер кабинет и отправился неспешно к своему авто.
Ехал спокойно, где-то даже медленно, любовался городом, вдыхал весенние запахи. Дома его уже ждала красавица Елена, с которой они жили уже 49 лет. И в конце мая должны были отпраздновать 50-летний юбилей совместной жизни.
Дома доктор был Йежик, а уж никак не доктор. О трупах говорил с Еленой в исключительных случаях. Даже с работы его старались лишний раз не беспокоить, знали, как трепетно док бережет личную жизнь.
Сегодня его ждал любимый яблочный пирог и сухое красное вино. Он с удовольствием поел и сел с бокалом перед камином, вытянув ноги к огню. Когда муж пребывал в таком задумчивом настроении и не слышал вопросов, Елена уже точно понимала, что в затылке у него снова засела заноза. Она не задавала лишних вопросов: знала, что сам расскажет, когда сочтет нужным или захочет.