- Точно, пан профессор.- Растерянно проговорил молодой Бжезинский. – Это брат моего деда, Кшиштоф. Я его не видел с детства. У него был такой мерзкий характер, что вся родня не хотела с ним знаться.
- Это правда. Мой друг, полковник Мельчинский, устроил праздничные поминки, когда в комиссариате узнали о гибели вашего родственника. Уж извините.
- Не сомневаюсь. Уверяю вас, я тоже не расстроился, скорее сильно удивился. Если честно, мы все были уверены, что его уже давно кто-то пришиб в подворотне. Он даже родным жизнь испортил.
- Думаю, в комиссариате вас с удовольствием выслушают, Войцех. Продолжать осмотр сможете?
- Да, конечно. Наоборот, тут уже двойной интерес. Так, место основной травмы. У него проломлена лобная кость. Мне кажется, что травма совместима с жизнью. Просто, помощь во-время не оказана.
- Я склоняюсь к той же мысли. Надо смотреть, что внутри. Итак, коллеги, приступаем к осмотру внутреннего состояния пана Бжезинского.
Все невольно обернулись к родственнику.
- Извините, Войцех, я даже не подумал… Извините. – Удрученно проговорил Ковальский.
- Все нормально, пан профессор.
- Это кем же он вам приходился? Двоюродным дедушкой?
- Ну да. Вроде того.
- Ладно, к делу.
Вскрытие тела затянулось, вопреки ожиданиям, до конца рабочего дня. И точка поставлена не была.
- Так, коллеги, сделаем паузу до завтра. – Устало проговорил профессор. – А то мы найдем не то, что надо, а то, что надо, пропустим.
Ассистенты выдохнули с облегчением. Многочасовое копание в древних кишках ходячей мумии, как выразился один из молодых парней, изрядно всех вымотало.
После выхода из прозекторской и принятия душа, все пошли дружно пить чай и кофе в комнату отдыха, потому что сил сразу идти домой не было ни у кого. Обычно после рабочего дня здесь царила оживленная атмосфера. Но сегодня парни так устали, что даже анекдоты не травили. Только после первых глотков напитков и нескольких печенюшек, сотрудники несколько ожили и начали общаться. Причем, разговоры опять стали сводиться к обсуждению сегодняшнего вскрытия. Именно в этот момент и вошел босс.
- Так, молодежь, заканчивайте думать о деле. Ни к чему путному это не приведет. Переключитесь на что-нибудь другое. Кстати, сегодня наши играют с венграми. Сейчас матч начнется. Включайте телевизор.
Предложение начальника оживило анатомов. Они тут же забыли о покойнике и уперлись в экран.
- Эх, пивка бы еще, с рыбкой… - Мечтательно произнес кто-то, но тут же осекся, глядя в сторону профессора.
- Уже. – Коротко отозвался тот.
Коллектив начал удивленно переглядываться. Никто не помнил, чтобы босс разрешал выпить на рабочем месте не в праздник. В это время в комнату вошла секретарь Ковальского.
- Пан профессор, там доставка еды прибыла.
- Парни, пойдите, заберите пиво, пиццу и рыбку. – Спокойно проговорил Ковальский.
В комнате повисла восторженная тишина. Через пару минут вернулись трое анатомов, груженые продуктами.
- Ну, пан профессор, вот это да! – Наперебой загалдели парни. – Спасибо!
- Наслаждайтесь, ребята. – Улыбнулся Ковальский.
Через какое-то время Войцех глянул в сторону профессора и понял: у того в мозгу опять засела знаменитая заноза. С профессиональной точки зрения это сулило много интересного, а вот с точки зрения раскрываемости для полиции – сплошные проблемы. Парень и сам обратил внимание при осмотре тела, что сделать однозначный вывод по поводу смерти его родственника не получается. Поэтому и придется проводить целый ряд экспертиз, возможно, повторное вскрытие.
Живой старик всем портил жизнь, теперь и мертвый создает массу проблем. Войцех силился вспомнить, когда же, действительно, он видел двоюродного деда в последний раз? Лет двадцать назад или больше? Он помнил, что каждый раз, когда тот появлялся в доме, младшее поколение стремилось исчезнуть. Оставались иногда дети и дед, брат покойного, который по характеру был полной противоположностью брата. Он его терпел. Но однажды и его выдержке пришел конец. Они разругались, и дед выгнал брата из дома с криками: «Чтобы духу твоего не было в моем доме, подонок!». Суть конфликта Войцех не помнил. Помнил только, что очень испугался; он никогда не видел деда не то, что в ярости, а просто сердитым. Тот был очень спокойным, а тут… Он понимал, что теперь придется с дедом побеседовать. И лучше это сделает он, чем полиция. Он встал и тихонько подошел к Ковальскому.
- Пан профессор, можно вас на минутку? – Шепотом спросил он, чтобы не мешать остальным.
Тот кивнул, взял бокал с пивом, Войцех прихватил свой, и они отошли в дальний угол комнаты.
- Пан профессор, могу я вас попросить о небольшом одолжении? Можно попросить полковника Мельчинского, чтобы он не посылал никого к моему деду, да и вообще к моим для допроса? Я сам расскажу все, порасспрашиваю, а потом полиция задаст уже свои вопросы?