Потому вполне ожидаемо пришёл запрос из Петрограда всем членам экипажа бронемашины, участвовавшим в деле на Острове смерти присутствовать при передаче автомобиля на Ижорский завод для внесения пожеланий при ремонте оного. Погрузив технику на платформу, нам за счёт казны предоставили аж два купе в синем вагоне первого класса. Моя супруга разместилась вместе со своим механиком-водителем Бертой в одном, а я с Данилой в другом. Кстати, когда писал наградные представления на ВСЕХ участников того ночного боя, то с удивлением узнал, что вечно копающаяся в моторе мелковатая и постоянно чумазая, почти ещё девочка наша Берточка оказывается баронесса, сбежавшая из дома. Но в Англии этим поветрием охвачены оказались весьма многие дамы высшего Света - авто ведь это так модно. Да и в следующую войну, шепнул мне Паулс, даже будущая королева служила в Армии шофёром.
Отвезли нас не в Питер, и даже не в Ижору, сгружать броневик с платформы пришлось аж в Гатчине. А потом перегонять его, следуя за впереди идущим автомобилем в дворцовый гараж Его Императорского Величества. Я тогда не знал, что наш Император большой любитель авто, и имеет крупнейший среди монарших особ Европы парк. И нам весьма неожиданно пришлось предстать пред светлыми очами не при параде, хотя с собой имелась и отутюженная форма, а в мятых комбинезонах и танкошлемах.
Государь пожелал собственной монаршьей персоной прокатиться на ставшей уже легендарной машине, и Берта уступила ему руль. Дорожки ухоженной Гатчины несколько отличались от фронтовых курляндских, но следует отдать должное - управлял Николай Александрович аппаратом уверенно и опасавшаяся поначалу наша юная водительница, успокоилась. А Государь пришёл в полный восторг, обозвав мотор машину "Зверем".
Заслуженно, а потому так и мы назовём наш бронемобиль уже официально. Затем наш экипаж пригласили во дворец, куда явились мы, блистая начищенными сапогами и регалиями. У меня имелось уже три ордена, да и у Данилки на груди два крестика болталось. Добавился ему и третий, как и барышням. Монарший водитель пожелал лично на грудь Георгиевские медали нацепить, а мне пожаловал аж белый "генеральский" орден третьей степени. Хотя им офицеров в небольших чинах до меня награждали только посмертно. Но к награде присовокуплялись и штаб-капитанские погоны досрочно. После чего последовал ужин в семейном кругу, где царевич Алексей очень восторгался чёрными "охотничьими костюмами" наших барышень, а Государыня даже посоветовала супругу взять их за образец для зарождающихся в стране броневых сил.
После чая Александра Федоровна пожелала пообщаться в зимнем саду с награждёнными дамами. Царевичу понравилось играть с добродушным Данилкой. А меня полковник Романов пригласил в кабинет для приватной беседы и даже сигарой там угостил. Но брат меня и раньше ими совратить пытался, а я, тем не менее, так и не стал курящим, потому и от царского предложения отказался. Разговор зашёл о бронесилах. Оказывается, уже завершалось формирование из бронеавтомобилей "Джеффери-Поплавко" Бронированного Автомобильного Дивизиона Особого Назначения (БАДОН). Командовать коим вышеозначенный Поплавко и был назначен, за что досрочно ему и капитана пожаловали.
По разработанным штатам, состояло подразделение из трёх взводов-отделений, по 10 боевых машин в каждом, а те делились на три звена по три автомобиля. Во главе каждого звена полагалось пребывать офицеру. Так же отряду придавалось 4 грузовых и 4 легковых автомобиля, 4 автоцистерны, автомастерская и 9 мотоциклеток.
Вот в эту солидно укомплектованную часть и предложил мне перейти государь, как панцернику имеющему уже боевой опыт. Но у дивизиона командир уже имелся, а начальником штаба я и в родном полку оставаться мог, да и после 95-сильного мотора пересаживаться на втрое более слабый не хотелось. Потому вежливо отказался, объяснив причину, но получив Высочайшее заверение, что незамедлительно будет отдан приказ о заказе на Руссо-Балте техники для строительства БАДОН ? 2, коим командовать придётся уже мне без принятия отказа.
На что я извлёк и предоставил на суд Верховного Главнокомандующего "в виде проекта" ранее напечатанный Боевой устав броневых и механизированных войск не наступившего 1944 года. А потом ещё и чертежи танка Lt vz 38, что создало наше Бюро на закате своей деятельности. Пояснив, что хоть у Рижского броневика двигло достаточно мощное, но последнему и более достойное применение возможно найти. Затем последовал рассказ о знакомстве с "Вездеходом" Пороховщикова, а так же удачном массовом применении в атаке англичанами "лоханок", сходных по конструкции, но более примитивных и дорогих по сравнению с предлагаемым вариантом. - Ваше Величество, - убеждал я Государя, - вот нынче управляемый Вами броневик лихо рассекал по Гатчинским дорожкам, а съехали бы Вы на разбухшую от дождей травку, колёса сразу бы забуксовали. А вот гусеничному ходу сие не грозит. Будущее армии именно за такими бронеходами, способными и линии обороны взламывать, и рейды по тылам противника проводить. Если Государя проект заинтересует, то нижайше прошу я для его осуществления руководителем поставить уже упомянутого Александра Пороховщикова. Инженер он отменный, да и опыт в танкостроении имеет. Только за ним долг перед казной. А ведь не для себя старался, для Отечества. Долг бы простить надо.
Николай Александрович с долгом обещал разобраться.
Далее мы говорили о перспективах российского танкостроения. Для создания принципиально новой машины в военное время специализированный завод можно было и не строить на голом месте, а попользоваться и не профильными производственными мощностями. Очень подходили для того железнодорожные мастерские Вологды, места удачного во всех отношениях, недаром же Иван IV планировал туда столицу переносить. В первую очередь привлекала близость северных портов, откуда было бы близко везти заказанное у союзников оборудование и станки. Ведь только изготовление прогона под башню требовало уникальной расточки, а эта операция не единственным узким местом являлась. Разумеется, получалось накладно, да и союзники предпочли бы продавать не удочки, а рыбу, но в военное время имелась возможность требовать у них хоть манну небесную. И СРОЧНО!
Так как новое производство требовало хоть каких-нибудь специалистов, знакомых с вопросом, то в помощь Саше Пороховщикову предложил уже строивших "Нетопырь" капитана Лебеденко, студентов Стечкина и Микулина - ребята произвели впечатление разумных и за дело болеющих, а то что сам принцип являлся ошибочным так то не их вина. Повториться больше такому не дадут, и залогом этому соглашался я отправить в Вологду весь женский невоеннообязанный контингент из закрывшейся в Риге Бюры бронетехники. Да и пребывать в прифронтовом городе становилось много знающим барышням всё опасней. Баронесса из под Пилтенау Бирута фон Остен-Сакен с Ольгой соглашались сразу же направляться в богоспасаемую Вологду, а прочих барышень выпровожу я, как только вернусь.
Но с этим получил предложение немного повременить. Так как покидать родную часть навсегда я не соглашался, а Государь узрел во мне перспективного кадра для скорого строительства принципиально нового рода войск, предложил он мне поучиться в Академии Генштаба. Разумеется, я вновь отверг очную форму обучения, но если мне дозволено будет учиться заочно, то с радостью стану приезжать на сессии и сдавать экзамены за курс со всей строгостью. Сидя в обороне лучше уж от скуки учебники штудировать, чем зажигалки мастерить. На что Высочайшее повеление получено было, но в виде исключения. Ведь и сам Верховный Главнокомандующий понимал, что генералы-преподаватели учат только, как побеждать в прошедших войнах и "ума академия не добавит". Но традиции русской армии и политес надлежало соблюсти. Да и при моих способностях капитально одолевать по учебнику за ночь, узнавая, что-либо новое о Пунических войнах, являлось не обременительным. Для броне-войск требовался принципиально новый подход в принципиально новом учебном заведении. Но Паулс услужливо шепнул, что только в 1929 году такое отделение будет создано на артиллерийском факультете Военно-технической академии.