Когда он закрывает дверь, у меня перехватывает дыхание, и я быстро пытаюсь снять кольцо, но оно застревает у меня на пальце. Мои глаза расширяются.
— Вот дерьмо! Нет. Нет. Нет. — Я бегу в ванную и открываю кран. Выдавив немного жидкости для мытья рук на ладонь, я натираю ею кольцо, и когда оно соскальзывает с пальца, вздыхаю с облегчением.
Я смываю мыло с кольца, быстро вытираю его и надеваю обратно на золотую цепочку, а затем снова вешаю ее на шею.
Я жду несколько секунд, пока мое сердцебиение успокаивается, и выхожу из спальни, которая больше похожа на ту, что бывают в отелях. Она не такая теплая и просторная, как на вилле.
Я вижу Сантьяго во внутреннем дворике. Он стоит, засунув руки в карманы своих черных брюк. В тон он также надел черную рубашку с длинными рукавами, три верхние пуговицы которой расстегнуты, а рукава закатаны.
Я останавливаюсь возле одного из диванов и смотрю на него, любуясь его широкими плечами, подтянутой талией и упругой задницей. Мой живот сильно сжимается, и я прижимаю ладонь к месту, где начинает зарождаться сильное возбуждение.
Сантьяго предельно ясно дал понять, что хочет романтических отношений со мной.
С момента нашей встречи я чувствовала себя растерянной, но он всегда был рядом. Мне даже не нужно было ничего говорить, он точно знал, что мне нужно.
Сантьяго оглядывается через плечо и, увидев меня, расплывается в улыбке. Он подходит ко мне и, обхватив мою шею, нежно целует в щеку, после чего шепчет:
— Ты выглядишь просто восхитительно, mi vida.
Бабочки снова начинают бешено порхать у меня в животе. Мне приходится бороться с желанием прикоснуться к тому месту, где от поцелуя у меня покалывает кожу.
Все в Нолане вызывало у меня отвращение, но Сантьяго заставляет меня чувствовать себя желанной и... мне даже кажется, что я действительно снова смогу жить нормальной жизнью.
Желая каким-то образом сказать ему, что я нахожу его привлекательным, я говорю:
— Ты выглядишь очень привлекательно.
— Да? — Он выгибает бровь, глядя на меня, затем опускает взгляд на свою одежду. — Тебе нравится черный?
— Да. — Мои губы растягиваются в улыбке, но румянец, заливающий мое лицо, мне совсем не нравится. — Мне он очень нравится.
— Теперь мне придется сменить весь свой гардероб на черный, — дразнит он.
— Нет. — Я усмехаюсь. — Тебе идет любой цвет.
Черты его лица смягчаются, в них появляется нежная теплота, и мое сердце начинает биться быстрее. Протянув руку, он спрашивает:
— Ты готова к ужину, mi pequeño sol?
Я вкладываю свою ладонь в его и киваю. Я в равной степени взволнована и напугана. Я не была в ресторане больше года и надеюсь, у меня не случится приступа паники.
Сантьяго тянет меня к двери, но затем останавливается и говорит:
— Давай быстренько отсканируем отпечаток твоей руки. — Он вводит код и, когда сканер готов, прижимает мою ладонь к черной поверхности и ждет, пока не раздается звуковой сигнал. — Все готово.
Он закрывает за нами входную дверь и кладет руку мне на поясницу.
— Если тебе захочется прогуляться одной, я не против. Ты повсюду увидишь охрану и камеры видеонаблюдения. Просто возьми с собой свой телефон, чтобы позвонить мне, если вдруг заблудишься.
Я не уверена, что хочу гулять одна. Не тогда, когда есть шанс столкнуться с другими мужчинами.
Я смотрю на Сантьяго и спрашиваю:
— Ты пойдешь со мной прогуляться?
Уголок его рта приподнимается.
— Я сделаю все, что захочешь.
Его тон многозначителен, а в карих глазах мелькают озорные искорки, от которых мое лицо снова заливается румянцем.
Перейдя по маленькому деревянному мостику через ручей, Сантьяго обнимает меня за спину и притягивает к себе. Чувствуя запах его одеколона и тепло его тела через рубашку, у меня снова сжимается низ живота, а внутри все переворачивается.
Мое дыхание учащается от влечения к нему. Когда мы заходим в большое здание, которое, кажется, расположено между домами, я отвлекаюсь от Сантьяго и смотрю на сталь и стекло вокруг.
Меня ведут в ресторан, но, увидев, что он пуст, я хмурюсь.
Мы выходим на открытую площадку, где Сантьяго выдвигает для меня стул у нашего столика.
— Садись, mi vida.
Я удивляюсь, потому что мужчина впервые делает для меня что-то подобное.
На моем лице мгновенно появляется улыбка, и, садясь, я шепчу:
— Спасибо.
Затем он придвигает свой стул поближе к моему, прежде чем сесть, и от этого мое сердце тает.
Я окидываю взглядом все отполированные черные столы и стулья, а затем спрашиваю:
— Почему здесь больше никого нет?
— Я позаботился о том, чтобы на ужине была только наша компания, — объясняет он, беря мою руку и кладя ее себе на бедро. — Я хотел, чтобы ты чувствовала себя как можно более комфортно.
Я бросаю взгляд на его лицо, и мое сердце сжимается, потому что он снова сделал для меня что-то особенное.
Я делала это только один раз, но сейчас, когда наклоняюсь к нему и целую его в щеку, я задерживаюсь и изучаю, каково это.
Моя кожа нагревается, по телу бегут мурашки, а сердце начинает биться невероятно быстро.
Я немного отстраняюсь, затем шепчу:
— Спасибо тебе за все.
Сантьяго поворачивает голову, и его глаза встречаются с моими. Атмосфера мгновенно меняется, и от этого мое сердце бьется еще быстрее. Его взгляд скользит по моим губам, а затем сталкивается с моим с такой силой, что я ощущаю, как меня тянет к нему.
— Кристиану будет хорошо с Эвинкой, верно? — Я слышу голос Грейс и быстро отодвигаюсь, мои щеки горят, а мозг пытается понять, что только что произошло.
Кажется, я собиралась поцеловать Сантьяго в губы.
Я резко втягиваю воздух и прижимаю руку к животу, который внезапно начинает сводить от волнения.
Я чувствую, как рука Сантьяго обхватывает мою шею.
— Глубокий вдох. У нас просто был обычный интимный момент. Не зацикливайся на этом.
Я киваю, но его слова никак не уменьшают мою нервозность.
Нам с Грейс не разрешалось ходить на свидания, и мы должны были сохранить невинность до брака, так что у меня нет никакого опыта.
Кроме того, что мне пришлось пережить с Ноланом.
Я стараюсь как можно быстрее отогнать мысли о нем, и когда Сантьяго касается пальцем кожи за моим ухом, я снова сосредотачиваюсь на нем.
Грейс и Доминик подходят к столу, и я быстро улыбаюсь ей. На ней длинное платье, которое развевается вокруг ее ног.
Садясь, она не сводит с меня глаз.
— Ты такая хорошенькая. На тебе новая одежда?
Я киваю и, желая, чтобы она знала, как добр ко мне Сантьяго, говорю:
— Сантьяго купил мне одежду. Я не знаю, что случилось с моими вещами.
Улыбка исчезает с лица Грейс, а кожа бледнеет.
— Боже. — Черты ее лица напрягаются. — Я... я не...
Доминик обнимает ее за плечи, а затем говорит:
— Мы позволили вашему дяде распорядиться наследством вашего отца. Я свяжусь с ним и спрошу, что он сделал с твоими вещами, Сиара. — Доминик прищуривается, глядя на меня, и я крепче сжимаю бедро Сантьяго. — Что случилось с твоим банковским счетом? Твой дядя перевел на него твою долю наследства.
Я тихо шепчу:
— Я не знаю.
— Просто сообщи мне данные ее дяди. Я обо всем позабочусь, — говорит Сантьяго, скользя большим пальцем по моей коже там, где его рука по-прежнему лежит на моей шее.
Грейс тянется ко мне, и я быстро беру ее за руку.
— Прости, — говорит она, и в ее голосе слышится раскаяние.
Я качаю головой и успокаивающе улыбаюсь ей. Меньше всего я хочу, чтобы Грейс страдала из-за того, что со мной случилось.
— Все в порядке, — заверяю я ее, а затем спрашиваю: — Мы можем поговорить о чем-нибудь другом?
Кивнув, она берет себя в руки и говорит:
— Давай выпьем вина.
Как по команде, появляется официантка, и Грейс говорит: