Я хватаю его за другое предплечье, и Нолан начинает яростно трясти головой. Видя его застывший взгляд, я бормочу:
— Не отключайся. Мне нужно, чтобы ты был в сознании.
Я опускаю пилу, перерезая ему запястье.
Спина Нолана выгибается дугой, когда он кричит в агонии.
Пока пила продолжает жужжать, я подхожу ближе к его голове и склоняюсь над ним.
— Это должно решить твою проблему с мастурбацией.
Когда я вижу, что мои слова доходят до него, я говорю:
— Я должен поблагодарить тебя за одно. — Я выключаю пилу, улыбаюсь ему и наклоняюсь ближе, чтобы прошептать: — Я лишу Сиару девственности. Ее невинность будет принадлежать мне.
Выпрямившись, я одариваю его еще одной улыбкой.
— Мне пора идти. Сиара ждет меня. — Я оглядываю его с ног до головы и замечаю, что он обмочился. — Постарайся поспать. Тебе это понадобится.
Я передаю пилу Педро, направляюсь к лестнице и выхожу из подвала. Вернувшись в дом, я быстро принимаю душ и переодеваюсь в чистую одежду, а затем отправляюсь в клинику.
Вбежав в приемную, я как раз успеваю услышать, как Сиара всхлипывает и говорит:
— Большое вам спасибо. Вы действительно не против, если мы будем видеться два раза в неделю?
— Да. Со временем тебе будет достаточно встречаться со мной раз в неделю.
Женщины появляются из коридора, и доктор Альварадо поглаживает Сиару по спине.
Увидев меня, доктор говорит:
— Я сказала Сиаре, чтобы она хорошенько выспалась. Ей нужно отдохнуть после сеанса.
Я киваю, протягивая руку Сиаре. Она прижимается ко мне, когда я обнимаю ее за плечи.
— Я прослежу, чтобы она отдохнула, — заверяю я доктора, выводя свою женщину из клиники. Затем я слегка приседаю и поднимаю ее на руки.
— Я могу идти, — возражает она, обнимая меня за шею.
— Нет. Доктор сказал, что тебе нужно отдохнуть, — бормочу я, одаривая ее улыбкой. — Как прошел сеанс?
Она прижимается лицом к моей шее, и когда ее дыхание касается моей кожи, у меня по коже бегут мурашки от того, насколько это приятно.
— Думаю, все прошло нормально. Мы говорили о том дне, когда он меня похитил.
— Да? — Я не хочу давить на нее, но надеюсь, что она откроется мне.
— Доктор Альварадо сказала, что я имею право злиться, потому что... — еще один вздох согревает мою шею, — потому что никто меня не искал.
Я искал ее, только не в тех, блять, местах.
— Она права, — говорю я.
Сиара оставила все свои вещи дома. Никто даже не потрудился проверить, собрала ли она вообще чемодан.
Когда я вчера разговаривал с ее дядей, он сказал, что только что освободил дом. Все вещи Сиары были либо проданы, либо выброшены.
— Никто не виноват, что он похитил меня. Это я ушла из дома вместе с ним.
Я смотрю на нее.
— Могу я спросить почему?
— У него был пистолет, и он сказал, что убьет Грейс и меня. — Она на мгновение замолкает, а затем добавляет: — Я не хотела, чтобы он причинил боль Грейс. Она всегда защищала меня и в тот момент была занята спором с Домиником и папой, когда Нолан заявился в мою комнату. На следующий день ее заставили выйти замуж за Доминика, а отца убили. — Она качает головой. — Есть только один человек, на которого стоит злиться. Нолан.
— Если это тебя хоть как-то утешит, ему сейчас чертовски больно, — ворчу я, неся ее на виллу.
Я направляюсь прямиком на веранду и сажусь в свое любимое кресло, усаживая Сиару себе на колени.
Она кладет руки мне на плечи и, выпрямившись, прижимается попкой к моему члену. На ней хлопчатобумажные брюки, по стилю похожие на мои, как будто она пытается подражать мне. Между нами одна лишь тонкая ткань, и она должно быть чувствует, каким твердым я становлюсь под ней.
Не желая расстраивать ее, я легонько толкаю ее в поясницу.
— Тебе лучше подвинуться, mi sol. Я не могу контролировать себя, когда твоя сексуальная задница покоится на моих коленях.
Вместо того чтобы встать, она, к моему удивлению, садится на меня верхом, обхватив ногами с обеих сторон. Она прижимается попкой к моим бедрам, затем прикусывает нижнюю губу, бросая на меня быстрый взгляд.
Я поднимаю руку и провожу пальцами по изгибу ее подбородка.
— Поговори со мной. Скажи мне, чего ты хочешь.
Сиара делает глубокий вдох, затем придвигается ближе и снова обвивает руками мою шею. Ее взгляд опускается на мои губы, и она шепчет:
— Я хочу поцеловать тебя.
— Я весь твой, mi vida, — усмехаюсь я. — Ты можешь делать со мной все, что захочешь, и когда захочешь.
Ее губы изгибаются в прекрасной улыбке, прежде чем она дарит мне нежный поцелуй, от которого у меня сжимается сердце.
Глава 26
Сиара
Я продолжаю нежно целовать губы Сантьяго, желая показать ему, что он значит для меня.
Он поддерживает меня и не дает моей травме взять верх. Он видит меня настоящую, за всеми шрамами, и показывает, что я – самое важное, что есть в его жизни.
Я кладу руки ему на подбородок и, наклонив голову, провожу языком по его нижней губе с той же нежностью, которую он проявлял с того дня, как я очнулась в больничной палате.
Сантьяго опускает руки на мои бедра и, крепко сжав их, углубляет поцелуй. Его язык проникает в мой рот и я тихо стону, потому что его вкус вызывает сильное привыкание.
Прохладный ветерок играет с моими волосами, пока губы Сантьяго целуют мои. Я полностью поглощена им. Вдыхаю его древесный аромат, ощущаю его крепкое тело и исходящую от него силу. Само его присутствие настолько манит, что к нему невозможно не тянуться.
Я хочу остаться на его орбите.
Хочу быть в центре его внимания.
Хочу быть той, кого он любит больше всего на свете.
Поцелуй становится все более страстным, но когда мое тело реагирует на его прикосновения и я прижимаюсь к нему, он мгновенно отстраняется и крепче сжимает мои бедра, не давая мне пошевелиться.
Его лицо напряжено, как будто он злится, и у меня замирает сердце.
Пытаясь отдышаться после поцелуев, я шепчу:
— Прости. Я просто увлеклась.
Сантьяго качает головой и отвечает хриплым голосом:
— Не извиняйся. Мне просто нужна минутка. Ощущение твоей киски на моем члене доводит мое самообладание до предела.
Он говорит так прямо, что мое лицо мгновенно заливается румянцем, но от его слов у меня сжимается низ живота.
Сантьяго хмурится, от чего он выглядит еще более разгневанным, когда спрашивает:
— Если только... Этого ты хотела, когда села ко мне на колени?
Я прижимаюсь лбом к его груди и киваю.
— Я думала, все будет в порядке, потому что ты сказал мне, что я могу делать все, что захочу.
Его хватка на моих бедрах мгновенно ослабевает, и он говорит:
— В таком случае, катайся на мне сколько хочешь, mi sol. Просто знай, я не собираюсь сидеть сложа руки.
Я снова поднимаю голову и, видя, как уголки его рта приподнимаются в улыбке, несмотря на то, что лицо все еще напряжено, чувствую себя немного лучше.
Но момент прошел, и я не собираюсь снова тереться о него.
Сантьяго поднимает руку, обхватывает пальцами мой затылок, и прежде чем я успеваю что-либо обдумать, его губы впиваются в мои.
Через несколько секунд я пьянею от его вкуса, когда его зубы и губы пожирают меня. Я кладу руки ему на грудь и, чувствуя тепло его кожи под рубашкой, не раздумывая, начинаю расстегивать пуговицы. Я отодвигаю ткань и провожу пальцами по его мышцам.
Так хорошо.
На этот раз Сантьяго толкается вверх, его твердый член трется о ложбинку у меня между ног. Наслаждение наступает мгновенно, и из меня вырывается смехотворно громкий стон. Желая ощутить это снова, я прижимаюсь к нему и вращаю бедрами.
О Боже.
Он невероятно хорош, и когда он рычит мне в губы, мое тело дрожит, и я хнычу от нахлынувшего желания.