Кажется, проходят минуты, и когда по моему телу пробегают последние волны удовольствия, он говорит:
— Дыши, mi amor.
Я делаю глубокий вдох, затем слезы скатываются по моим вискам, и я прячу лицо в его руке.
Он вытаскивает руку из моих брюк и, переместив мое тело, ложится так, что я частично оказываюсь на нем. Он крепко обнимает меня и покрывает поцелуями мои волосы и лоб.
— Я держу тебя, — бормочет он, другой рукой поглаживая мой бок и бедро.
Внезапно меня охватывает острое желание, и, сев, я хватаюсь за свою футболку и стягиваю ее через голову. Я расстегиваю лифчик и бросаю его на пол, а затем снова ложусь на него.
Клянусь, моя душа вздыхает от облегчения, а затем Сантьяго снова переворачивает меня на спину.
— Тебе нужно, чтобы я прикасался к тебе везде, mi sol?
Я киваю, и когда его руки сжимают мою грудь, из меня вырывается всхлип, но я продолжаю кивать. Он наклоняет голову и втягивает мой левый сосок в рот. Долгое время он ласкает и целует мою грудь, затем его ладони сильно поглаживают мой живот и, взявшись за мои брюки, он стягивает ткань по моим ногам.
Лежа на диване, я не отрываю глаз от его лица, пока он ласкает каждый дюйм моего тела, а когда добирается до лодыжек, нежно целует шрамы.
Я никогда в жизни не чувствовала себя такой любимой. Сейчас в его действиях нет ничего сексуального, и мне кажется, что он очищает мое тело так, как я никогда не могла.
Все внутри меня снова успокаивается, и Сантьяго замечает это. Он ползет вверх и ложится на меня сверху, а потом просто смотрит мне в глаза.
С нежным выражением лица, он спрашивает:
— Лучше?
Я обнимаю его.
— Намного лучше.
— Хорошо. — Уголок его рта приподнимается. — Ты чертовски красива. — Он целует меня в кончик носа. — И вся моя.
Во всем, кроме одного.
Сантьяго
Убедившись, что Сиара крепко спит, я тихонько встаю с кровати и выхожу из спальни. Я закрываю дверь и направляюсь к лестнице.
Когда я выхожу в фойе, то вижу Сэмюэля, сидящего на диване в гостиной.
Он поворачивает голову и, увидев меня, спрашивает:
— Все в порядке?
Я качаю головой и тихим, мрачным голосом говорю:
— Попроси Марка присмотреть за Сиарой. Я хочу, чтобы ты пошел со мной.
В одних спортивных штанах я иду к заднему входу и покидаю виллу. Ночной воздух холодит мою кожу, но он никак не остужает ярость, бушующую в моей груди.
Я вижу только слезы Сиары и отчаяние на ее лице, когда она просит меня стереть его чертовы прикосновения.
Дойдя до тяжелой двери, я рывком открываю ее и спускаюсь по лестнице туда, где спит этот ублюдок.
Сэмюэль входит вслед за мной и говорит:
— Марк на вилле.
Стоя рядом с Ноланом, я хлопаю его по щеке, пока он не открывает глаза.
— Пора просыпаться. Если я не могу спать, то и ты не будешь.
Его голова мотается из стороны в сторону, и он стонет от боли.
Опираясь руками по обе стороны его головы, я наклоняюсь очень близко и рычу:
— Сиара попросила меня отрезать определенную часть тела, и я ни в чем не могу ей отказать.
Я выпрямляюсь и смотрю на Сэмюэля:
— Нам нужны плоскогубцы или щипцы. Думаю, он не очень большой, так что пинцет тоже подойдет.
— Нет, — всхлипывает Нолан. — Пожалуйста. Я умоляю тебя.
Сэмюэль приносит плоскогубцы, и когда он кладет их рядом с Ноланом, я говорю:
— Сними с него штаны.
— Пожалуйста, — кричит Нолан, его голос дрожит от паники и страха, когда Сэмюэль стягивает ткань, обнажая таз Нолана.
Он начинает плакать, а я смотрю на него, но это ничуть не успокаивает бушующий во мне гнев.
Сколько раз моя женщина умоляла его?
Сколько раз она плакала?
— Разве тебе было не плевать, когда Сиара плакала? — Рычу я. — Или это тешило твое самолюбие? — Я хватаю сабельную пилу и включаю ее. — Тебе, блять, нравилось, когда она умоляла тебя остановиться. Ты наслаждался ее слезами. Не так ли?
Он отчаянно трясет головой.
— Нет. Я только хотел любить ее.
Я перевожу взгляд на Сэмюэля и указываю на вялый член Нолана.
— Подними его плоскогубцами. Я хочу убедиться, что смогу захватить полностью... три дюйма9? — Я качаю головой. — И это все, что ли?
Сэмюэль с гримасой отвращения зажимает член Нолана плоскогубцами и поднимает его.
— Знаю, — бормочу я. — Но это единственная часть тела, которую Сиара хотела отрезать, так что мы все, блять, будем терпеть ради нее.
Рыдания Нолана усиливаются, когда я подношу пилу к его члену и говорю:
— Клянусь, если твоя кровь забрызгает меня, я, блять, выбью из тебя все дерьмо.
Я взмахиваю пилой всего лишь раз, а затем меня охватывает сомнение, все ли у меня получилось.
— Это все? — Спрашиваю я Сэмюэля, пока крики Нолана не становятся все громче и не начинают меня раздражать.
Сэмюэль отбрасывает окровавленную плоть в угол комнаты.
— Ага. — Похоже, его сейчас стошнит, и я отступаю назад.
— Только не блюй на Нолана. Я не хочу, чтобы он подхватил инфекцию и сдох раньше времени, — приказываю я.
Сэмюэль поднимает руку, и ждет пару секунд, а потом говорит:
— Я в порядке.
— Ты никогда не болеешь. Что с тобой?
— Думаю, буррито, которое я съел сегодня, было не совсем свежим.
— О. — Я выключаю пилу. — Позаботься о ране, чтобы мы смогли вернуться в постель.
Я отступаю назад, и пока Сэмюэль занимается своим делом, оглядываю свое тело, чтобы убедиться, что на мне нет крови. На руке замечаю несколько капель.
Заметив на столе салфетку, я подхожу к ней и вытираю капли. Мой взгляд падает на лицо Нолана, которое побледнело от шока.
— Как ты, Нолан? — Я подхожу ближе к его голове и смотрю на него. — Не отключайся. Сиара прожила с тобой больше девяти месяцев. Наверняка ты сможешь продержаться несколько недель, верно?
Он издает какой-то нечленораздельный звук.
— Уф. — Я качаю головой. — Жаль, что ты такой слабый. — Я похлопываю его по щеке, но его взгляд остается пустым. Он не подает никаких признаков того, что чувствует боль.
Вздохнув, я бормочу:
— Оставь это, Сэмюэль. Он сдох.
Я тянусь за топором и, высоко подняв его, опускаю на шею Нолана. Я наблюдаю, как жизнь уходит из его глаз, а затем говорю:
— Пусть утром парни уберут этот беспорядок. На сегодня все.
Я бросаю топор на стол и выхожу из подвала, а затем мое лицо расплывается в улыбке.
Глава 28
Сиара
Одетая в удобные джинсы, шелковую блузку и балетки, я иду рядом с Сантьяго по дороге в деревню.
Еще не дойдя до главной дороги, я чувствую аромат жареного мяса, и, глядя на ряд коттеджей, вижу людей, сидящих на улице, в то время как другие стоят у столов, уставленных едой.
Повсюду горят костры, и слышен радостный гул голосов. Я даже слышу, как кто-то играет на гитаре.
Я узнаю женщину и приветливо улыбаюсь ей. Я пытаюсь запомнить имена всех, но на это уйдет некоторое время.
Когда мы подходим к коттеджу, я наклоняюсь к Сантьяго и спрашиваю:
— Здесь живут Кармен и Тьяго, верно?
Он кивает.
— И мать Кармен, Каталина.
Я ухмыляюсь, потому что правильно запомнила их имена.
Проходя мимо другого коттеджа, я говорю:
— Здесь живут Педро и Джианна. — Вчера по пути на терапию я познакомилась с Джианной.
— Да. — Сантьяго указывает на мужчину, стоящего у коттеджа через дорогу. — Кто это?
— Марк.
Он начинает указывать на других людей, и моя улыбка становится все шире, когда я правильно называю их имена.
Когда мы доходим до места, где танцуют несколько человек, я вижу Эладио, играющего на гитаре.