Томно вздыхая, девушка гладила мощные плечи и мускулистую спину Мака. Он согнул ее ногу и, подтянув к себе, поцеловал круглое колено, одновременно лаская обеими руками ее плотные крутые бедра.
— Тебе… нравятся женские ноги? — спросила она с лукавым блеском в глазах.
— Мне нравятся твои, — ответил Болан. — Но это не то, что ты думаешь, я пытаюсь понять, что производит на тебя наибольший эффект.
— На меня все действует, — быстро отреагировала Митци.
Руки Болана продолжали нежно поглаживать бедра девушки. Ее нога невольно дернулась, и она вздохнула, прикрывая глаза.
Болан улыбался.
— Ну, хорошо, — согласилась она. — Допустим, кое-что оказывает на меня больший эффект, но ты вообще-то собираешься переспать со мной?
Вместо ответа он перевернул ее на живот, продолжая ласкать стройную спину и выпуклые ягодицы блондинки в поисках наиболее чувствительных точек. Через несколько минут ее дыхание участилось, стало прерывистым, а щеки покрылись жарким румянцем.
— Скажи… скажи! — торопила она с ответом.
— Да.
Митци резко перевернулась на спину, обвила его шею гибкими руками и впилась полураскрытым ртом в его губы…
Глава 7
От резкого звонка в дверь Болан проснулся, рывком вскочил на ноги, бросил взгляд на часы и, недовольно фыркнув, пошел открывать. В дверном проеме возвышалась громоздкая фигура лейтенанта Ала Уотерби. Полицейский быстро оглядел роскошную гостиную, затем его испытующий взгляд остановился на недовольной физиономии хозяина квартиры.
— Считайте этот визит дружеским, — произнес Уотерби с ядовитой усмешкой. — Я хотел…
— Мне кажется, что визит в пять часов утра несколько рановат даже для дружеского, — перебил его Болан.
— Когда товарищ в беде, не стоит считаться со временем, — заметил Уотерби. — Я решил повидать вас, чтобы сообщить вам кое-что весьма любопытное.
Нельзя сказать, что Болан вел себя как внимательный, любезный хозяин. Оставив лейтенанта посреди гостиной, он вышел в небольшую кухоньку, поставил кипятить воду и, вытащив из кухонного шкафа пару чашек и банку растворимого кофе, выглянул в гостиную.
— Эй, идите сюда, — крикнул он лейтенанту. Массивный силуэт Уотерби возник на пороге кухни. Болан восседал на высоком табурете перед баром.
— Сейчас будет готов кофе. Кстати, вы, кажется, хотели мне что-то сказать? Детектив молча кивнул головой.
— У меня есть информатор, — кратко объяснил он, усаживаясь на табурет рядом с Маком. — Он сообщил, что на вас, Болан, заключен контракт.
Болан помолчал, потом произнес:
— Я не понимаю.
— Контракт на ваше убийство, — уточнил полицейский. — Кто-то хочет вас прикончить. Теперь понятно?
Болан какое-то время разглядывал детектива, словно видел его впервые, затем закурил и заглянул в чайник: не кипит ли.
— Почему вода по утрам всегда так долго не закипает? — сдержанно спросил он.
— Вы отдаете себе отчет в том, что я вам сказал?
— Еще как.
Сержант сполз со своего табурета, шагнул к электроплите и с интересом потрогал пальцем чайник с водой, потом повернулся к своему утреннему гостю и снова пристально уставился на него.
— Вы пытаетесь меня запугать, так, что ли? — спросил он тихим ровным голосом.
Уотерби вздохнул и отрицательно качнул головой:
— Нет. Мне просто хочется вам помочь. Послушайте, Болан, давайте начистоту. Я приказал своим парням не спускать с вас глаз, ведь вы ведете свою игру с этой шайкой. Так вот, теперь они тоже поняли это. Неужели вы рассчитывали до бесконечности водить их за нос, а?
Болан зачерпнул ложкой кофе и толкнул банку Уотерби. Вода в чайнике закипала.
— А-а-а, вы говорите про этих «маттео», — протянул он. — Они не так уж умны, как вам кажется.
Нахмурившись, Мак посмотрел, как бурлит-пузырится кипящая вода, снял чайник с плиты и налил воды себе, потом, перехватив чайник другой рукой, плеснул кипятку Уотерби, размешивая при этом свой кофе свободной рукой.
— Я знавал много покойников, которые придерживались вашего мнения, — заметил Уотерби, помешивая ложечкой горячий кофе. Он поднес чашку ко рту и осторожно отпил глоток.
— Они все поняли, Болан, — продолжал детектив, при этом не переставая шумно дуть на кофе. — Они знают, кто вы и, по-видимому, догадываются, почему вы так заинтересовались ими. Короче, есть контракт и в него вписано ваше имя.
— Что мне теперь делать? — спросил Болан. Их взгляды скрестились, как клинки шпаг. Уотерби мрачно усмехнулся и ответил:
— Бежать. Как можно скорее и как можно дальше: лучше всего куда-нибудь в район юго-восточной Азии.
— Нет, я не побегу, — покачивая головой, отозвался Болан. — Сколько времени прошло с момента подписания этого э-э-э… контракта?
Уотерби мельком глянул на часы:
— Почти четыре часа, если мои данные точны.
— И обычно сколько времени им требуется, чтобы перейти к делу?
Уотерби пожал широченными плечами:
— Немного. Они, очевидно, полагают, что это будет просто. Мне сказали, что в контракте указана сумма в пять тысяч долларов.
Он опять вздохнул:
— По правде говоря, Болан, когда я ехал сюда, то наполовину был уверен, что уже не застану вас в живых.
— К чему весь этот цирк? — спросил Мак. — Я кручусь у них под носом целый день. Раз они могут прихлопнуть меня в любой момент, зачем играют в кошки-мышки?
— Но вы тоже, разве нет?
— Что вы хотите этим сказать?
Здоровяк полицейский рассмеялся:
— А что вы ожидаете от меня услышать? У вас есть цель — уничтожить этих сволочей. Не стоит тратить энергию и пытаться отрицать и доказывать обратное. Я на это не рассчитываю. Тем не менее это ваш образ действия, не так ли? То же самое можно сказать и в отношении мафии. Только у них это делается по контракту.
Ворча еще что-то себе под нос, Уотерби отставил чашку:
— Отвратительный кофе. Вы так и не закипятили воду. Ладно…
Затем он соскочил с табурета и потянулся, уперев руки в бока:
— Я вас предупредил. Это мой долг, как я его понимаю. Но это все, что я могу сделать, если только вы не обратитесь за защитой к полиции.
В ответ Болан насмешливо пробурчал:
— Каково мое положение перед законом? Предположим, я убью их прежде, чем они меня? — спросил он.
— Вас арестуют и предъявят обвинение в преднамеренном и подготовленном убийстве, — спокойно ответил Уотерби, шагая к выходу.
Болан проводил его до двери.
— Но это будет законная самозащита, — возразил он.
— Что правосудию еще придется доказать, — ответил детектив.
Он остановился уже на самом пороге и обернулся. На его губах играла тонкая улыбка:
— Послушайте, как бы там ни было, я всем сердцем с вами. Но это неофициально, между нами. Я должен исполнять свой долг, и поэтому, если вы еще раз нажмете на спусковой крючок в нашем городе, вам придется иметь дело со мной. Кстати, если честно, у вас нет шансов на успех. Так что я прежде всего советую вам сознаться в убийствах, совершенных 22 августа, и сдаться властям. Хороший адвокат сможет небезуспешно свалить все на временное помешательство. Если такое решение вас не устраивает, я могу вам дать только один совет — бегите. И как можно скорее. Вы не должны объявлять им войну, Болан. Вы не сможете их победить.
Полицейский открыл дверь и вышел на лестничную клетку:
— Ну так что… едете со мной? Болан отрицательно покачал головой:
— Спасибо, лейтенант, езжайте без меня.
Затем закрыл дверь, не теряя времени, вошел в ванную комнату, спокойно почистил зубы, побрился, принял душ и оделся. Потом Мак внимательно осмотрел кобуру, которую дал ему Таррин, тщательно проверил небольшой револьвер и только тогда сунул его в кобуру под мышкой. В выдвижном ящике кухонного шкафа Болан взял четыре коробки патронов для револьвера 32 калибра и рассовал их по всем карманам. Затем он вернулся в спальню и переставил мебель, придвинув изголовье кровати к окну, выходящему на восток, приоткрыл жалюзи навстречу лучам встающего солнца, свернул в ком покрывала и сунул их под простыню. Покончив со спальней, Мак прошел по всем остальным комнатам, гася свет и задергивая шторы. После этого он снова вернулся в спальню.