— Опять птица удачи нагадила на твоем долбаном крыльце!
Через несколько месяцев о нас с ним заговорили. Мы с Нагелом были самыми лучшими, нас призывали на помощь, если другие заходили в тупик. Безусловным лидером в нашей группе был Нагел. Рядом с ним я был подручным, которому еще предстояло многому научиться. Я был при Нагеле, как Санчо Панса при Дон Кихоте. Такая роль вполне меня устраивала. Благодаря Нагелу я сделался своим в отделе убийств и ограблений. Он так часто издевался над моими научными достижениями, что и остальные сослуживцы вскоре перестали уважать мою докторскую степень. Он постоянно дразнил меня, но беззлобно. Постепенно меня приняли за своего, хотя считали немного чудаком.
Сослуживцы уважали меня, как раньше уважали университетские преподаватели. Как же приятно, когда тебя гладят по шерстке! Меня часто хвалили. Постепенно я привык к новой жизни и радовался произошедшим во мне переменам. Нельзя сказать, что я был особенно счастлив, но я не был и несчастен, а в нашей жизни это что-то да значит. Многие завидовали моему холостяцкому существованию. А мне по-прежнему хотелось встретить свою вторую половинку, влюбиться. Окончательно и бесповоротно.
Я томился. И желал.
А со своими желаниями надо быть очень осторожным!
45
В начале седьмого утра ван Герден и Хоуп поехали к ней в контору; по пути ван Герден то и дело оглядывался назад, но видел только фары других машин, неразличимых в темноте.
— Как по-вашему, что он сделает, когда увидит статью в «Бюргере»?
— Схлебюс?
— Да.
Ван Герден задумался.
— Нападение на автостраде не свидетельствует о большом уме. Схлебюс нетерпелив. Он деятель, а не мыслитель. Ему бы сейчас отсидеться, залечь на дно, сбежать, пока все не успокоится, — даже за границу. Почему он не бежал? Потому что не может не дать сдачи? Потому что привык решать все свои проблемы с помощью силы?
Хоуп улыбнулась:
— Ну да. Такой Затопек ван Герден для бедных…
Она шутила беззлобно, но сравнение ван Гердену не понравилось.
— Если он безнадежно глуп, он будет стрелять. Если хочет выжить, попробует договориться.
— Затопек, вы когда-нибудь вернетесь в полицию?
— Не знаю.
Хоуп помолчала.
— А в университет?
— Не знаю.
Когда они проехали перекресток Ратанга, ван Герден сказал:
— Возможно, я найду для себя другую работу. Что-то совершенно другое. Если не сумею вернуться ни туда, ни туда. — Он снова обернулся через плечо и посмотрел назад.
Пока Хоуп отпирала дверь, ван Герден сжимал под ветровкой «хеклер-кох». Потом она пошла варить кофе, а он направился в комнатку с телефоном, положил на стол блокнот и ручку, сел.
Блокнот и оружие. Он всегда предпочитал первое.
Хоуп вернулась, неся две кружки.
— Сегодня опять будет куча бесполезных звонков?
— Да, наверное. Как всегда.
— Как по-вашему, почему люди обвиняют близких в самых тяжких преступлениях?
— Хоуп, в нашем мире столько несовершенства. Мы причиняем друг другу много зла…
Она села напротив, глянула ему в глаза. И вдруг спросила:
— А сколько зла мы причиняем сами себе?
Зазвонил телефон — первый звонок за утро.
— Алло.
— Это «горячая линия» насчет Схлебюса?
— Совершенно верно.
— Не хочу называть свое имя.
— Конечно, сэр.
— Мне кажется, он мой сосед.
— Вот как?
— Он живет на небольшой ферме. Здесь, в Хаут-Бэй.
— Вам известно, какая у него машина?
— Большой грязно-белый пикап. Вроде бы «шевроле» старой модели.
— Да. — Ван Герден почувствовал, как забилось сердце. Он наклонился вперед, прислонил кончик ручки к бумаге. Хоуп все поняла по его тону, отставила кофе в сторону, напряглась. — Будьте добры, объясните, где находится его ферма?
— Знаете питомник Хаггиса?
— Нет.
— Такой зоопарк-питомник для детей. Ну, знаете, такое место, где городские детишки могут погладить овечку, подоить корову, покататься на пони.
— Ясно.
— Так вот, Схлебюс живет по соседству. Участок номер сорок семь. Территория вся заросла. Надо ехать по дороге на Констанцию, а за питомником повернуть.
— Вы уверены насчет машины?
— Да. Сейчас она стоит у меня под окном.
— Сейчас?
— Да, я ее вижу.
— Может быть, все-таки назоветесь?
Послышался щелчок, связь прервалась. Ван Герден сидел с трубкой в руке, дрожа от избытка адреналина.
— Хоуп, — сказал он, — мне придется позаимствовать у вас машину и мобильный телефон. — Он встал, прихватив пистолет-пулемет.