Предсказать мое поведение последнее время не брался даже Каа’Лим. То я плакала, ничего не замечая вокруг, то смеялась, как ненормальная, непонятно по какой причине, то вообще впадала на несколько часов в ступор. Мой кот сказал, что, если бы точно не знал, решил бы, что я жду ребенка. Да уж, я и сама себя не могла понять.
А между тем занятия наши становились все жестче. Орэн, такой милый, добрый бородатый старичок, совсем озверел! Во время обеда он заставлял нас говорить по-эльфийски, при этом сидящий рядом носитель языка невежливо похрюкивал, а местами весьма красноречиво поглядывал в сторону Кима. Все дело было в том, что значение многих слов в этом экзотическом для наших мест языке зависело от интонации, с которой ты это самое слово произнесешь. Приведу пример кулинарной тематики, что весьма разумно, поскольку разговаривать Орэн заставлял нас во время обеда. А что можно сказать, когда говорить-то особо и не хочется? Правильно, спросить: «Как вам, Лиамиэль, нравится это мясо?» (В тот день была свинина.) По-эльфийски свинина будет lon, если произнести с восходящей интонацией, с нисходящей это же слово будет значить баночка. Где логика, объясните мне?! А с ровной интонацией… Я даже как-то стесняюсь сказать, но наука требует. Так вот, с ровной интонацией это слово приобретает следующее значение: женский интимный орган! Эльфы извращенцы, я всегда это подозревала!
А теперь угадайте, что спросил мой брат у бедного, совершенно не ожидавшего такого подвоха Лиама? При этом Ким активно размахивал вилкой, как бы пытаясь поймать ритм, чтобы легче было расставлять паузы между словами, и как раз на последнем слоге четыре остро наточенных зубчика указали в мою сторону…
В такие моменты в моей голове рождаются картины следующего толка.
Промозглый ливень, кругом тьма. Я и Ким стоим на отвесной скале, и лишь бездна внизу. Я аккуратно подкрадываюсь сзади, он не замечает меня, продолжая смотреть в никуда. А я протягиваю руку и легонько толкаю его… И вот я уже одна стою во тьме. Ах да, чуть не забыла! И я хохочу, так злобно и громко, что перекрываю шум дождя!
По воцарившемуся молчанию брат смекнул, что ляпнул что-то не то. Немного сконфуженно посмотрел на зубчики вилки, перевел взгляд туда, куда она указывала, и не нашел ничего лучше, чем сказать:
– Ой!
А голосок-то какой нежный, сама наивность во плоти!
– Вилку убери, – прошипела я, – от греха подальше…
– Энаким, ты допустил ошибку. Давай попробуем еще раз, – спохватился Орэн, стараясь замять инцидент.
Еще два раза кряду Энаким поинтересовался, как Лиаму нравятся эти банки. И лишь на третий раз у него вышло нечто, похожее на свинину.
Наш милый Элфи, с подачи мага, не реагировал на просьбы, которые мы не озвучивали на его родном языке. Если эльфийский мне нравился (это был красивый, певучий и очень смешной язык, я имею в виду то, что не всегда получается сказать то, что хочешь, а большинство существительных и глаголов имеют кардинально отличные значения, которые показываются интонацией), то гномий язык я не любила. Когда проговоришь на таком несколько часов, начинаешь чувствовать себя собакой, которая без устали лает на цепи. Количество рычащих и шипящих звуков просто зашкаливало!
Теперь наш дом походил на зону боевых действий. Орэн велел применять магию постоянно, то есть доводить наши умения до автоматизма. Так, например, я больше не ходила за едой на кухню, она сама прилетала ко мне… Правда, не всегда то, что я хотела, но это уже мелочи. Дабы наши тренировки не проходили впустую, Орэн дал указания, чтобы повар, садовник и горничные не стеснялись и привлекали нас к труду на пользу общества. Ким кашеварил на кухне, кипятя воду, моя посуду и плиту при помощи магии, а я занималась ландшафтным дизайном сада. Земля не была моей стихией, оттого дело шло совсем плохо, да еще эти перепады настроения мешали успокоиться и сосредоточиться. Через неделю сад был похож на перерытую гигантским кротом поляну. Бедный Гаред, садовник, ухищрялся как мог, стараясь вежливо намекнуть мне, что и сам справится. Я говорила ему, что не стоит смущаться, если уж я взялась помочь, то доведу дело до конца. На что мужчина забавно бледнел, кидал свои тяпки в кусты и убегал искать мага. Ну, конечно, поможет он ему, как же! У старика весеннее обострение, сам не понимает, что творит!