– Эй, Элли, успокойся, что тут такого?
– Гомер, тебе ведь даже спорт никогда не нравился, а теперь ты превращаешь худшее в нашей жизни в какую-то чёртову игру!
– Ладно, ладно, успокойся! Не буду, если тебя это так злит.
Гомер явно почувствовал себя виноватым, когда начал осознавать, что его идея не из лучших. А я так расстроилась, что даже говорить не могла. И помчалась прочь. Нет, ну надо же, Гомер проявлял такую сообразительность, так умел взять на себя руководство, а потом вдруг делает такое! Конечно, это история его жизни… Но хотя с самого начала вторжения Гомер был молодцом, сейчас он доказал, что вполне способен на глупости. Я так переживала из-за смертей и разрушений, которые мы видели и к которым были причастны, что даже вообразить не могла, будто кто-то может смотреть на всё иначе.
Не знаю…
От огорчения я не сразу заметила, что кто-то встал у меня на дороге. Это был Ли. Он схватил меня за руку:
– Эй, Элли, спокойнее, спокойнее! Что случилось? – спросил он.
– Ох, да этот чёртов Гомер! Он меня злит и вообще ведёт себя по-детски, хуже, чем обычно!
Ли всё ещё держал меня за руку, и я немного повернулась, чтобы прижаться к его груди. Похлюпав носом, я задала Ли тот же вопрос, который задавала мне Фай:
– Что с нами будет, Ли?
– Я не знаю.
– Не надо так говорить! Так все говорят! Я хочу, чтобы ты был не таким, как все!
– Я и есть не такой. Я убийца.
Я почувствовала, как при этих словах по телу Ли пробежала дрожь.
– Нет, Ли, ты не убийца.
– Хотелось бы мне в это верить. Но слова ничего не меняют.
– Думаешь, это было неправильно?
Ли молчал так долго, что я подумала: мой голос, наверное, прозвучал слишком тихо, потому что я прижималась к его груди. И хотела уже повторить вопрос, но Ли меня перебил:
– Нет. Но я напуган тем, что во мне прячется нечто, заставляющее меня поступать именно так.
– Слушай, той ночью так много всего произошло… Может, такого больше никогда и не будет. Но кто угодно слегка свихнётся после того, что ты видел.
– Но может, если уже сделал такое однажды, будет легче сделать это в следующий раз?
– Я тоже это сделала, – напомнила я.
– Да. Не знаю почему, но мне кажется, ты сделала иначе. Крис мне рассказывал, в каком жутком состоянии был тот парень. И вообще, ударить ножом – это не го же самое, что выстрелить. – Я не ответила, и Ли, немного помолчав, продолжил: – Ты много об этом думаешь?
И тут я заплакала, зарыдала так, что мне казалось, будто мои лёгкие вот-вот вырвутся наружу. Я сто лет не могла успокоиться. Удивительнее всего было, что Ли просто обнимал меня, будто готов был ждать вечно. А я наконец-то сумела рассказать о своём дневном кошмаре.
– Мне постоянно кажется, что огромная тень нависает надо мной, тянется до самого неба. Из-за неё всё становится тёмным. Она постоянно меня преследует…
Когда я немного успокоилась, мы прошли дальше. Я крепко держалась за Ли, хотя из-за этого по узкой тропе идти было трудно. Потом мы сели на какой-то камень. По моей руке ползал крошечный паучок; увидев тонкую линию паутины, связавшую меня с ним, я поспешила опустить его на землю.
– Паучок-прыгунок, – сказал Ли, наблюдая за мной.
Я улыбнулась.
– Думаешь, я поступил неправильно? – спросил Ли, продолжая смотреть на паука.
– Не знаю. Спроси Робин. Спроси Гомера. Спроси кого угодно, только не меня.
– Но ты вроде всегда знала, что правильно, а что нет, – проговорил Ли.
– Что-что? – Я взяла его под руку и недоверчиво заглянула в глаза. – Что ты сказал?
– А разве не так?
– Ли, я столько же знаю о добре и зле, сколько вон тот паук!
– Ты серьёзно? Ты всегда выглядишь такой уверенной.
– Бог мой, да неужели? И Фай недавно говорила, что я никогда не кажусь испуганной. Думала, вы лучше меня знаете, ребята. Похоже, тут надо начинать всё сначала. Единственное, в чём я действительно уверена, – в том, что не уверена ни в чём. Меня мучает всё, что мы делаем, я в ужасе. Ты помнишь, как я спала рядом с тобой, а ты и не догадывался?
Ли засмеялся. Как-то вечером я вернулась в лагерь поздно, там никого не было, кроме нас двоих. Ли спал, и я заползла в его палатку и заснула рядом с ним.
– Ну вот, в ту ночь, когда мы возвращались в Ад, я немного задержалась на Тейлор-Стич. Просто смотрела в небо, пытаясь кое-что понять.
– Да, помню. Ты мне рассказывала.
– Понять я смогла только одно, но для меня это было очень важно. Я поняла – единственное, что мне нравится в себе самой, – недостаток уверенности, и это нечто вроде дара.
– Что ты имеешь в виду?