– Миссис Макка!
Она выронила шуруповёрт, и тот упал на пол, загрохотав. Миссис Маккензи резко развернулась, раскрыв рот, отчего её лицо стало ещё более длинным и худым. Она сильно побледнела и схватилась рукой за горло.
– Ох… Элли…
Мне показалось, что она вот-вот потеряет сознание, но миссис Маккензи быстро оперлась о рабочий стол и, приложив левую ладонь ко лбу, закрыла глаза. Мне хотелось подбежать к ней, но я знала, что не должна этого делать. Мужчина, оглянувшись на грузовики, быстро сказал мне:
– Оставайся там!
Меня это рассердило, потому что я и сама прекрасно понимала, где должна быть, но я промолчала. Я уже сообразила, что кричать не следовало. Миссис Маккензи наклонилась, чтобы поднять шуруповёрт, но ей это удалось только с третьей попытки, она как будто не видела, где он лежит. Потом она бросила на меня жадный взгляд. Между нами было около десятка метров, но точно так же могло быть и сто километров.
– Корри, ты как вообще? – спросила она.
Меня потрясло, что она назвала меня «Корри» и даже не заметила этого. Но я постаралась держаться самым естественным образом.
– Мы всё в порядке, миссис Мак, – зашептала я. – А вы как?
– О, я вполне в порядке, мы все в порядке. Я немного похудела, Элли, только и всего, но мне давно уже следовало это сделать.
– А Корри как?
Моё сердце сжималось от страха, но я должна была задать этот вопрос, и раз уж миссис Маккензи снова назвала меня моим собственным именем, я подумала, что всё в порядке. Но ответила она далеко не сразу и вообще выглядела странно сонной и всё ещё опиралась на рабочий стол.
– Корри тоже в порядке. Хотя немного похудела. Мы просто ждём, когда она проснётся.
– А как мои родители? Как вообще все?
– Они в порядке. Всё в порядке.
– С твоими родителями всё хорошо, – заговорил мужчина. Я до сих пор не знала, кто это. – Нам всем пришлось пережить несколько трудных недель, но с твоими родителями всё хорошо.
– Несколько трудных недель? – переспросила я.
Разговор шёл напряжённым шёпотом, мы постоянно поглядывали в сторону грузовиков.
– Мы кое-кого потеряли, несколько человек.
– Что вы хотите сказать, что значит – «потеряли»? – Я чуть не подавилась этим словом.
– Их выбрал какой-то парень, – сказал мужчина.
– Да о чём вы?
– Они привели какого-то австралийца из города, какого-то бывшего чолки. Он выбирал людей для допроса, и большинство из них не вернулись после того, как он с ними поговорил.
– И куда они…
– Мы не знаем. Нам же не сообщают. Мы просто молимся и надеемся, что не на расстрел.
– И кого он выбрал?
– Сначала всех, кто состоял в армейском резерве, – этих он знал. Потом полицейских и Берта Хигни, ещё пару ваших учителей. Всех, кто хоть чем-то руководил, понимаешь, о чём я? Он знал многих из них. Забирал по пять человек в день, и хорошо, если хоть трое возвращались вечером.
– Наверное, на территории ярмарки есть доносчики… – сказала я.
– Таких, как этот тип, нет. Кое-кто подлизывается к солдатам, но они ничего подобного не делают. Они не помогают выбирать… ну, понятно, да? Не как этот выродок.
В голосе мужчины звучал гнев, и он под конец заговорил намного громче. Я на мгновение попятилась в тень, но никто не пришёл. Я знала, что вскоре мне придётся уйти, но хотелось, чтобы миссис Маккензи сказала что-нибудь ещё. Она выглядела такой исхудавшей, такой усталой и измотанной.
– А как родные Ли? – спросила я. – А родные Фай? Гомера? А семья Робин?
Миссис Маккензи лишь кивнула.
– С ними всё в порядке, – ответил мужчина.
– Что вы должны здесь делать? – спросила я.
– Подготовить всё. Через несколько дней сюда приедут колонисты. Так что вам, ребята, надо быть поосторожнее. Сейчас кругом разослали рабочие группы. Мы ожидаем вскоре сотню колонистов.
Мне стало совсем плохо. Нас окружали со всех сторон. И может быть, очень скоро мне придётся принять немыслимое, невыносимое: мы до конца жизни превратимся в рабов. Будущее, которое не является будущим, жизнь, которая вовсе и не жизнь. Но у меня не было времени размышлять. Только время действовать.
– Мне пора уходить, миссис Макка, – сказала я.