Смерть отменяется
Северус умирал.
Медленно и очень болезненно. Последние три месяца пальцы были скрючены и почти не слушались. Каждый шаг отдавался острой режущей болью в позвоночнике. Колени и стопы распухли. Год назад, на девятую годовщину празднования победы над Темным Лордом, Северус преподнес долгожданный, как он считал, подарок Минерве и всем своим ученикам: объявил о своем уходе с директорского поста да и из школы вообще. Но МакГонагалл почему-то совершенно не обрадовалась. Напротив, сурово поджала губы и печально вздохнула.
Она видела, как тяжело дался ему этот последний год в школе.
Весь прошедший год, впрочем, как и десять последних лет, он искал способ разрушить темное проклятие, превратившее его в жуткую развалину. Он даже совершил кругосветное путешествие в поисках спасения, но никто не брался излечить его.
А вчера и Сметвик, стыдливо пряча глаза, признал свое бессилие.
— Мне очень жаль, Северус, — за последние десять лет их знакомство переросло в некое подобие дружбы, — но, судя по распространению, тебе осталась от силы неделя. Прости.
Сметвик скрипнул дверцей стола, извлекая на свет пару стаканов и толстостенную бутылку маггловского виски.
На следующий день, второго мая две тысячи восьмого года, Англия праздновала десятилетие победы над Волдемортом. Шумно. Весело. С размахом.
Но в мрачном и пустынном Кроукворте было по-прежнему тихо. Он сидел в своей квартирке и бездумно смотрел в стену.
Ну вот и все.
Он так и не сдержал своего обещания, данного Присцилле в далеком девяносто девятом. Хотя сила и знания Рода тоже оказались бессильны перед проклятием Нагайны.
— Я приму тебя снова в Род Принцев. — Присцилла Принц в свои сто с лишним выглядела по-прежнему крепкой старухой. Как в далеком детстве. — Но при одном условии. Ты обеспечишь наш Род наследником.
Снейп поперхнулся чаем.
— Но это невозможно… — начал он. — По некоторым обстоятельствам это невозможно.
— Мне плевать, как ты это сделаешь, Северус! — раздраженно перебила ведьма . — Сам родишь, усыновишь или еще как. Да, и ты в этот момент должен быть женат. — Северуса спасло, что в этот момент он уже предусмотрительно поставил чашку с чаем на стол. — Желательно магическим браком. Думай, Северус.
Снейп молчал. Он уже пожалел, что пришел сюда. Его единственная родственница, двоюродная бабка Присцилла, как и все Принцы, обладала недюжинным умом и вредным характером. Не стоило ему слушать Люциуса, разглагольствующего вчера о том, что Северус — единственный наследник этого древнего магического рода, и его должны принять с распростертыми объятьями. Древнему роду Принц было абсолютно плевать на свое продолжение.
А может, и нет. Может, именно поэтому ему и отказали в такой завуалированной форме?
Северус тоже был Принцем. Хоть и непризнанным, но был. Поэтому, разозлившись, он процедил свое согласие сквозь сжатые губы.
Присцилла неожиданно жутковато довольно улыбнулась и поднялась со своего места, намекая об окончании аудиенции.
— Учти, внучек, если до своей смерти ты не обзаведешься наследником, — глаза старой ведьмы сверкнули поистине дьявольским огнем, — то обещаю, что твое посмертие будет намного ужаснее службы у твоего Лорда.
И вот сейчас Северус сидел и тупо смотрел в стену. Где он за пару дней найдет мужа и наследника? Стоп, Северус! А разве муж не может стать твоим наследником?
Он горько ухмыльнулся, глядя на свое искореженное отражение в бутылке. Жалко, что Драко уже женат. А то он передал бы ему право наследования и спокойно у… Нет, Ушел… в мир иной. Малфои не отказались бы от такого наследства!
Стук крыльев в окно заставил его вздрогнуть. Почтовая сова пестрым комком ввалилась в форточку. Уронила на подоконник газету, схватила угощение и улетела. Северус нехотя развернулся. Осторожно отлевитировав газету с окна на стол, развернул.
«Долгожданное возвращение героя» — кричал заголовок на первой странице. С колдофото на Северуса смотрел повзрослевший Поттер. Он нетерпеливо теребил лямку маггловского рюкзака и устало улыбался в колдокамеру.
Если бы в Северусе не было такого количества виски, любезно отданного Сметвиком, он бы ни за что и ни при каких обстоятельствах не сделал того, что он сделал сейчас.
Он отбросил газету и опрометью (ну, насколько позволяли больные суставы) бросился в родительскую спальню к шкатулке с семейными реликвиями. Откопав среди дешевых маггловских бирюлек небольшую темно-синюю бархатную коробочку, он осторожно опустил ее в карман мантии. Критически осмотрев себя в пыльном зеркале, он взмахом руки привёл себя в относительный порядок и решительно двинулся к выходу.