Письма журналисты, разумеется, сочиняли сами. В них вымышленные авторы, рядовые жители Саратова, пенсионеры, студенты, молодожены, работяги, — рассказывали о бытовых проблемах, жаловались на городские власти, просили Кочана вмешаться и призвать чиновников к ответу.
Кочан отвечал серьезно и солидно, вникал в суть жалоб, давал юридически грамотные советы, обещал помочь всем нуждающимся, но напоминал, что для этого ему необходима победа на выборах, а значит, всеобщая поддержка. Его ответы, само собой, тоже писались журналистами, сам он в трех словах делал четыре ошибки и не произносил даже самой короткой фразы, не начав и не закончив ее матерным междометием.
В газетке также освещались неприглядные эпизоды из прошлой и настоящей жизни Пивоварова и Мордашова, характеризующие их трусость, подлость, лживость, патологическую склонность к воровству и взяточничеству. Часть фактов была выдумана, но описывалось все в ярких красках и потому запоминалось. Пивоваров и Мордашов обозначались лишь инициалами, но все сразу понимали, о ком речь, и эта показная осторожность лишь придавало правдоподобия историям. Кочан обещал после победы отдать обоих под суд, а Егорова выгнать из большой квартиры в центре города, полученной им еще в бытность начальником, и переселить на окраину, в одну из барачных коммуналок, которые он вместе с Мордашовым и Пивоваровым понастроил некогда для простых работяг.
Братва Кочана страшно гордилась популярностью своего бригадира, верила в его победу и возила в багажниках автомобилей по стопке экземпляров каждого выпуска для бесплатной раздачи.
Словом, администрация давила Егорова, Егоров громил администрацию, а Кочан бил всех без разбору. Норов тем временем «разгонял» Осинкина.
— Месье Норов, вы не знаете, где сейчас находится месье Брикин?
— Понятия не имею.
— Когда вы в последний раз с ним виделись?
— В воскресенье на празднике по случаю дня рождения дочери мадам Кузинье и месье Пино.
— Он был там со своей подругой?
— Да, они приехали втроем: месье Камарк, месье Брикин, как вы его называете и мадам Куз-йакин.
Произнося эти фамилии, подобно Лансаку, на французский лад, Норов не смог сдержать улыбки.
— В каком настроении они были?
— В превосходном. Веселы.
— Они не ссорились?
— Месье Брикин и его девушка? Помнится, между ними вышла небольшая размолвка: месье Брикин хотел подарить девочке на день рождения 100 евро, а мадам Куз-йакин просила, чтобы он ограничился пятьюдесятью. Месье Брикину удалось настоять на своем… Вы считаете, это имеет какое-то отношение к убийству месье Камарка?
— Я имею в виду, не ссорились ли месье Брикин и месье Камарк?
— При мне они только обнимались и целовались. У меня создалось впечатление, что они очень нравились друг другу.
— Вот как?
— Вас это удивляет? В наши дни в Европе между мужчинами это встречается часто и, насколько я могу судить, приветствуется прогрессивной французской общественностью. Уверен, что вы тоже очень нравитесь своим подчиненным.
Виктор Пере вновь хмыкнул.
— Потрудитесь оставить свои догадки при себе, месье Норов.
— Боюсь, тогда я не смогу отвечать на ваши вопросы.
— Придерживайтесь, пожалуйста, фактов…
— Факт заключается в том, что сейчас без пяти двенадцать. Пора обедать, месье Лансак.
— Мы заканчиваем. Вы уехали с праздника вместе с месье Брикин?
— Нет, я приехал с мадам Полян-ска и с ней же уехал. В некоторых вопросах я старомоден и довольно постоянен.
— А месье Брикин?
— Насколько я знаю, он уехал со своей подругой.
— С тех пор вы его не видели?
— Я уже отвечал на этот вопрос.
— Он вам не звонил?
— Нет. И не писал.
— А мадам Куз-йакин?
— Нет.
— А вам, мадам Пол-янска?
Он взглянул на Анну и его глаза остро блеснули из — под очков. Вопрос жандарма застал Анну врасплох.
— Что вы имеете в виду? — настороженно спросила она, выигрывая время.
— Я задал очень простой вопрос: мадам Куз-йакин вам звонила?
— Н-нет… Нет, не звонила.
Анна не умела лгать. Лансак это сразу почувствовал.
— Вы уверены? — с нажимом переспросил он.
— Я… точно не помню….
— Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить. Посмотрите по списку входящих звонков на своем телефоне.