— Понятно. И когда, по-вашему, она могла успеть это сделать?
— Я думала об этом. Понимаете, она оставила меня и тетю Кит в спальне после первого окрика Габриэля. Она не возвращалась обратно до тех пор, пока он не крикнул во второй раз, потом мы обе вышли на лестничную площадку, а я пошла в гостиную. В прихожей и на лестничной площадке никого больше не было.
— В этот момент леди Вутервуд вела себя как-нибудь странно?
— Не могу даже сказать вам, насколько странно и угрожающе. Я протянула ей руку, чтобы провести по коридору, но она отшатнулась от меня, словно я ее ударила, и пошла за мной следом. Я даже испугалась и постаралась поскорее пройти коридор. Но она топала следом и что-то бормотала себе под нос. У меня было такое ощущение, что за мной по пятам крадется полудикая собака. В любой момент возьмет и цапнет за ногу.
Возникла пауза. Аллейн повернулся и подошел к одному из окон. Фокс удивленно поднял глаза на инспектора.
— Мистер Аллейн? — потрясенно спросила леди Чарльз. — Что вы делаете? Вы... Неужели вы смеетесь?!
Аллейн повернулся к ней. Лицо его покраснело. Он стоял перед леди Чарльз, протягивая к ней руки.
— Леди Чарльз, — проговорил он. — Я полностью заслуживаю, чтобы вы подали жалобу и меня выкинули бы из полиции. Я сделал абсолютно непозволительную вещь. Мне нет никакого прощения, и все же я прошу прощения от всего сердца.
— Но я совершенно не хочу, чтобы вас выставили из полиции. Но почему вы рассмеялись?
— Я... боюсь, что мое извинение окажется хуже проступка.
— Это вы надо мной смеялись, — убежденно сказала леди Чарльз. Напряжение исчезло из ее голоса. — Люди часто надо мной смеются. Но что такого я сказала? Мистер Аллейн, я настаиваю, чтобы вы объяснили мне.
— Ничего особенного. Есть люди, которые не могут удержаться от нервного смеха, когда они слышат о чьей-то внезапной смерти. Естественно, следователь полиции к ним не относится, но я боюсь, что, когда я слышу о чем-то зловещем и драматичном, да еще если это рассказывают с большим талантом, я иногда реагирую таким образом. То, как вы описали леди Вутервуд... как она шла за вами следом и бормотала... Простите, я жалкий человек...
— Послушайте, вы случайно с нами не в родстве? — задумчиво спросила леди Чарльз.
— Насколько мне известно, нет.
— Никогда не знаешь точно. Все Миноги смеются при разных плохих новостях, поэтому я подумала, что вы тоже из наших. Я и сама из Миногов, из очень отдаленной ветви. Ничего такого, что не позволяло бы выйти замуж по санитарно-гигиеническим соображениям. А как была девичья фамилия вашей матери?
— Бландиш, — беспомощно ответил Аллейн.
— Надо будет спросить Чарли. Бландиш... А пока что давайте вернемся к бедной Вайолет.
— Прекрасно.
— Осталось сказать не так уж и много. Правда, она могла сделать все что угодно, вместо того чтобы идти в туалет... или пока я была в гостиной, хотя ей надо было бы действовать очень быстро, чтобы успеть.
— Да.
— Это все?
— Еще один вопрос. Вы не могли бы назвать имя доктора, к которому леди Вутервуд обращалась, прежде чем ее положили в санаторий?
Леди Чарльз всплеснула руками.
— Господи, это же было сто лет назад! Конечно я не помню.
— А что это был за санаторий?
— Это где-то в Девоншире. Может быть, в Дартмуре... или это я о чем-то другом вспомнила?
— Как дела, мамуля? — спросила Фрида по-французски.
— Не так уж и плохо, — отозвалась леди Чарльз на том же языке. — По крайней мере, я его рассмешила.
— Рассмешила! — воскликнул лорд Чарльз. — Бог мой, но как?
— Пришлось над этим потрудиться, — устало сказала Шарло. — У него создалось впечатление, что я этакий постаревший enfant terrible[20]. Ему кажется, что он совершил непростительную бестактность, посмеявшись надо мной. Он совершенно очаровательно извинялся.
— Надеюсь, Имми, ты не переиграла.
— Нет, дорогой, ни в коем случае. У него не было ни малейшего представления, к чему я клоню. Не волнуйся, пожалуйста.
«Не волнуйся, пожалуйста», — написал по-французски констебль Мартин на последней страничке своего блокнота и со вздохом достал из кармана свежий.
— Черт побери эту женщину! — буркнул Аллейн в столовой. — Она вознамерилась меня сломить, и, видит бог, ей это удалось. И она думает, что это ей сойдет с рук!
— Вы очень мило извинялись, мистер Аллейн, — сказал Фокс. — Наверное, она тоже так думает.
— Подавайте сюда близнецов, Джибсон, — велел Аллейн.
Глава 14
Ложная клятва Роберты
— Видите ли, — проронил Аллейн, стараясь все время смотреть на близнецов, — вы не абсолютно одинаковые. Почти у всех людей расстояние между наружным углом левого глаза и левым углом рта отличается от такого же расстояния справа. Линия, проведенная через оба глаза, не будет параллельна линии, проведенной через рот. В каждом лице как бы есть острый угол и тупой. Вот почему, если вы посмотрите на отражение в зеркале кого-нибудь хорошо знакомого, оно покажется вам странным и искаженным. В обоих ваших лицах острый угол с левой стороны лица. Но у лорда Стивена этот угол более острый.
— Это что? — спросил Стивен. — Система Бертильона? Г-говорящий портрет?
— Что-то вроде того, — ответил Аллейн. — Бертильон уделял очень много внимания ушам. Он разделил ухо на двенадцать основных участков и заметил, что существует еще и внутреннее деление каждого участка. Ваши уши не совсем идентичны ушам вашего брата. И, кроме того, у вас на шее возле уха большое родимое пятно. Леди Вутервуд обратила на него внимание, когда ехала с вами в лифте. — Он повернулся к Колину. — Так что, как видите, было бы очень глупо продолжать утверждать, что в лифте вниз поехали именно вы. Это ведь ложные показания, а на ложные показания закон не всегда смотрит сквозь пальцы.
— Невезуха, Кол, — пробормотал Стивен, рассмеявшись дрожащим смехом. — Ты п-пропал.
— Мне кажется, вы нас пытаетесь подловить, мистер Аллейн, — заявил Колин. — У вас шанс пятьдесят на пятьдесят. Я не верю, чтобы тетя В. заметила на чьей-то шее фурункул, не говоря уже о родинке. Она совсем чокнутая. Я придерживаюсь своих прежних показаний. И могу точно сказать вам, что произошло в лифте.
— Я в этом уверен, — вежливо промолвил Аллейн. — Но, видите ли, я совершенно убежден, что нам этого не надо. У вас двоих было предостаточно времени еще до прихода полиции, чтобы пошептаться. Я знаю, что ваши рассказы будут совпадать во всех деталях, но не уверен, что нам понадобится их слушать, лорд Колин. Так что не вижу повода вас задерживать. Спокойной ночи.
— Это просто ловушка, — медленно проговорил Колин. — Никуда я не уйду. Вы запишете мои показания, хотите вы того или нет.
Инспектор устало вздохнул и терпеливо объяснил:
— Нам не разрешается ставить свидетелям ловушки. За это я вам ручаюсь. Кроме того, я бы ставил вам ловушку, если бы и дальше притворялся, что не знаю, кто из близнецов ехал в лифте, и тем самым подстегивал бы вас и дальше играть вашу комедию ошибок.
— Ут-тихни, Колин, — быстро сказал Стивен. — Не получится. Я и с самого начала не хотел, чтобы ты это делал. Мистер Аллейн, вы совершенно п-правы. Я не убивал дядю Г., но, даю вам свое слово чести, это я повез их вниз, а Колин остался в гостиной. Не надо больше ложных показаний, Кол, ради бога, п-просто посиди.