Пролог
- Ну, скажи мне на милость, зачем тебе ребенок?! Что ты будешь с ней делать?! Ты меняешь за месяц по десять городов, живешь в вагончике на колесах! - высокая стройная женщина в дорогом костюме металась по комнате. – Боже мой, Серж, ну какое воспитание ты сможешь дать нашей дочери?!
- Такое же, какое дал мне мой отец, а ему дед, - уверенным слегка глуховатым голосом отозвался коренастый мужчина, который сидел в кресле, заложив ногу за ногу. – Цирк дал мне воспитание, о котором можно было только мечтать. Разговор окончен, Мария. Я не отдам тебе дочь. Если ты ее отсудишь, я украду Адриану, и ты никогда ее больше не увидишь, – на лице жены отразилось такое отчаяние, что Серж невольно смягчился. Он все еще любил ее. - Подумай сама, Маша, ты вся в своем телевидении. У тебя никогда не было времени на Адри. Наша дочка сидела с бесконечными нянями и не узнавала тебя, когда ты, наконец, появлялась в детской. Я всегда был на твоей стороне и даже гордился тем, что ты становишься знаменитой. Но вчера на тебя организовали покушение прямо у нашего подъезда. Ты понимаешь, что из-за тебя чуть не убили Адриану? Больше я терпеть, не намерен, равно как не намерен подвергать риску нашу дочь.
- Боже помилуй, Серж, а твой цирк?! Хочешь сказать, что с тобой Адри будет в большей безопасности?! – Маша сощурила идеально накрашенные глаза. - Твои безумные трюки?! Твой фирменный, убийственный номер с лошадьми и тиграми?
- Со мной она в полной безопасности, – отрезал Серж. - Я никогда не причиню вред своему ребенку. Когда ей исполнится восемнадцать, я разрешу вам встретиться. У тебя будет десять лет, чтобы сделать свой бизнес.
- Ты не можешь так со мной поступить, - простонала Мария. – Это моя дочь! Я люблю ее!
- Ты давно могла сделать выбор между нашей семьей и своим бизнесом.
- Выбрать твой цирк? Быть женой циркового артиста?
- Быть женой циркового артиста и матерью своего ребенка, - железным голосом подтвердил Серж. – Ты сделала свой выбор, Маша. Не нужно мучить Адриану. Ты должна исчезнуть из ее жизни, – он встал и направился к выходу. – Прощай.
- Я ненавижу тебя! – выкрикнула ему вслед Мария. – Ненавижу!
Она смотрела, как выходит из комнаты бывший муж и нервно крутила в пальцах медальон на длинной золотой цепочке.
– Ты за все мне ответишь, Серж! Клянусь!
Глава первая
Москва.Двадцатью годами позже.
«Что такое цирк? Для зрителей, которые приходят в выходной день со своими детьми - это билет в ушедшее детство. Для рабочих сцены, кассиров и билетеров - это обычный способ заработать себе на жизнь. А для артистов, отдающих свою душу и сердце, чтобы доставить истинное удовольствие капризной, порой даже жестокой публике, это целая жизнь. Жизнь, которая, как правило, рано угасает. Арена дарит своим служителям минуты триумфа и славы, взамен забирая их души. По-настоящему великих артистов мало, их помнят, любят и даже чтят. Они живут и умирают, даря радость людям. Он был одним из них, и он трагически ушел….»
Я отложила газету и сжала двумя пальцами переносицу. Некрологи, посвященные Сержу Кроу, были во всех газетах. Газеты, которые раньше взахлеб кричали о его успехах, теперь наперебой смаковали подробности его гибели. "Гибель на арене", "Так живут и умирают герои", "Смерть маэстро". Заголовки кружились и танцевали перед глазами. Мне внезапно захотелось вцепиться в эти проклятые таблоиды и разорвать их на мелкие части. Останавливало осознание того, что бессмысленное уничтожение печатных изданий ничего не изменит. Не вернет отца, и не склеит мою разбившуюся жизнь. Я поднялась с кресла и подошла к окну номера, за которым сплошной стеной шумел осенний дождь. Голые ветви деревьев скребли по стеклу, будто умоляя пустить их погреться. Последний ноябрьский дождь.
Скоро придет зима, но Серж уже не увидит снега. Его смерть посчитали трагической случайностью. Цирковые артисты, в частности дрессировщики и акробаты, постоянно ходят по краю пропасти. От смерти их отделяет один неверный шаг. В то утро все шло наперекосяк. Сначала жонглер Гоша долго искал по всей арене куда-то завалившуюся кеглю. Потом воздушная гимнастка Настя вывихнула ногу, споткнувшись о Гошкину пропажу. Разозленная девушка подхватила кеглю и на одной ноге поскакала за поспешно улепетывающим жонглером. Их ругань взволновала всегда спокойную, как танк обезьяну Ваньку. Ванька выудил какую-то палку и начал тарабанить по прутьям клетки, в которой квартировал уссурийский тигр Герхард. Герхарду подобная музыка пришлась не по душе, и он громко рявкнул на наглую обезьяну. Перепуганный Ванька вылетел на арену, прямо под копыта арабской кобылы Фанты, с которой Серж репетировал очередной номер. Напуганная лошадь шарахнулась в сторону, взвилась на дыбы и сбросила всадника. Когда я вместе с хромающей Настей, перепуганным Гошкой и, впавшей в транс, клоунессой Валечкой, хозяйкой безобразника Ваньки, бежала к неподвижно лежащему отцу, в моей душе еще теплилась надежда, что он жив, и мы сейчас вместе посмеемся над курьезной ситуацией. Надежды не оправдались. Серж умер мгновенно, сломав себе шею. Я плохо помнила, что происходило потом. Все было как в тумане. Визиты полиции, соболезнования артистов, организация похорон. В себя я пришла только спустя неделю после трагедии. Выслушивая дежурные соболезнования от директора цирка, я не могла не понимать, что куда больше, чем моего отца, Дмитрию Павловичу жаль утраченного номера. Постановка, имитировавшая бой конного гладиатора с диким тигром была гвоздем программы. Кроме Сержа такие эксперименты не брался ставить никто. Никто не понимал, как мой отец умудрялся так виртуозно управлять тигром. Мне же было предложено продать зверей цирку и уезжать с чистой совестью, на что я ответила резким отказом. Как бы то ни было - я тоже Кроу. Директор согласно покивал, но брать меня на место Сержа не спешил. Впрочем, я его понимала. Я на его месте тоже не сразу поверила бы, что хрупкая и пластичная танцовщица Адриана Кроу-Кей, призер многочисленных конкурсов латиноамериканских танцев, решится повторить смертельные номера, на которые был мастером ее покойный отец. Мало кому было известно, как я на самом деле ненавидела танцы. Как меня злила необходимость скрывать родство с собственным отцом. Серж никогда не хотел, чтобы я работала вместе с ним. Он же придумал для меня псевдоним – Ардия Кей. Отец искренне радовался, когда я брала призы на конкурсах танцев, и последние годы советовал всерьез подумать о собственной школе, где я могла бы учить талантливых детей.