— Финбоу, я не встречал людей, которые жили бы с таким вкусом, с каким живете вы, — сказал я.
— Жить со вкусом — это утешение за то, что не живешь совсем. — Финбоу улыбался, но мне показалось, что он говорит серьезно. Однако он не любил много говорить о себе, потому и сменил тему: — Послушайте, Йен, расследование вашего убийства продвигается медленнее, чем хотелось бы. Теперь я точно знаю, что Уильям и Филипп этого не делали, но понятия не имею, кто убийца.
Эти слова возродили мои страхи. Волей-неволей я вспомнил, что число подозреваемых неизбежно будет уменьшаться, пока не останется один. И меня страшил момент, когда Финбоу сделает последний шаг. Скорее для того, чтобы отвлечься, чем из искреннего любопытства, я сказал:
— Вы еще не объяснили, почему Филипп не мог быть убийцей.
Он улыбнулся:
— Ну, вы должны были сами догадаться. На самом деле все очень просто.
— Не сомневаюсь. Но я человек еще более простой.
— Взглянув на временную диаграмму, вы поймете, что Филипп вышел из каюты непосредственно перед вами и Эвис, и поэтому никак не мог совершить убийство: на часах было девять двадцать четыре. Таким образом, убить Роджера он мог лишь до своего первого появления в каюте. Вы очень подробно описали, как Филипп вошел, обнял Тоню… и что его волосы были аккуратно причесаны. Посмотрите на его волосы — они рассыпаются при малейшем прикосновении. Я просил вас вспомнить, как Тоня гладит их — через секунду прически уже как не бывало. Волосы такие тонкие и мягкие, что Филипп причесывает их сразу после того, как встает с постели, еще до умывания, иначе их не приведешь в порядок. Значит, если он поднимался на палубу — а ветер в то утро был довольно сильный, — чтобы застрелить Роджера, мог ли он спуститься к вам аккуратно причесанным?
Я попытался найти изъян в его рассуждениях.
— Филипп мог заскочить в каюту после убийства.
— Мы прекрасно знаем, что он этого не делал. С девяти до пяти минут десятого Уильям пытался поднять Филиппа, чтобы пройти к ванне, и все это время слышал его голос. Уильям вошел через две минуты после того, как каюту покинул Филипп, который больше не возвращался. Потом Уильям вернулся к себе и застал там Филиппа. Остаются две минуты, о которых мы ничего не знаем.
— Вполне достаточно, — заметил я, — чтобы застрелить человека.
— Но недостаточно, — возразил Финбоу, — чтобы застрелить человека, а затем без зеркала и расчески привести в порядок очень тонкие и мягкие волосы. Без расчески у него ничего бы не вышло.
— Боюсь, вы правы, — признал я.
— Боитесь? — переспросил Финбоу. — Вы были бы рады, окажись Филипп виновным? По-моему, он довольно ветреный, но очень милый молодой человек.
— Разумеется, я не хочу, чтобы Филипп оказался убийцей. Как и любой из пятерых. Но к сожалению, это один из них. — Я подумал, что Финбоу должен чувствовать мою тревогу, которую я не мог выразить словами. Он хорошо знал меня и, наверное, понял безмолвную мольбу, которая звучала у меня в голове: «Только не Эвис! Кто угодно, только не Эвис!»
Финбоу продолжил мою мысль:
— Тем не менее вы предпочитаете, чтобы убийцей оказался Филипп, а не один из двух оставшихся в списке подозреваемых, — заключил он и сменил тему: — Вы сомневались насчет отпечатков пальцев на румпеле, правда, Йен?
Я обрадовался возможности обсудить что-то конкретное.
— Мне по-прежнему кажется странным, что там обнаружились отпечатки одного Уильяма.
— Самое главное — отсутствие отпечатков Роджера, — ответил Финбоу. — Причина может быть только одна: румпель протерли после того, как к нему последний раз прикасался Роджер. Если убийца не дурак, он стер и свои отпечатки.
Я медленно кивнул.
— Понимаете, Йен, — продолжал Финбоу. — Это исключает версию, что Уильям торопился выбежать на палубу на ваш зов, чтобы взяться за румпель и естественным образом оставить на нем отпечатки пальцев. Если все произошло именно так и Уильям намеренно оставил свои отпечатки, дабы объяснить их присутствие тем, что управлял яхтой после убийства Роджера, то на румпеле остались бы отпечатки пальцев и самого Роджера. В действительности же убийца стер с румпеля все отпечатки, прежде чем спуститься вниз, а отпечатки Уильяма появились естественным образом.