— Не рассчитывай, что я нажму на курок.
— И я не стану, — поддержал товарища другой человек, который все это время молча сидел на диване, уставившись в телевизор.
— Моро нужно обязательно освободить. Мы никому не собирались прислуживать.
— Даже и не думайте! Все закончится сегодня. Обратного пути нет, — доказывал Марио, попутно пробуя убедить себя, что речь идет о простом политическом решении.
Он и не предполагал, что от его решения зависит жизнь Альдо Моро. Впрочем, судьба похищенного была предрешена уже 16 марта; остальное — вопрос времени. Теперь настало время выполнить предопределенное.
Марио направился к спальне и повернул ключ в замочной скважине. Он застал политика сидящим: тот дописывал письмо родным.
— Вставайте. Идем, — приказал предводитель «Красных бригад», и в голосе его чувствуется волнение.
— Куда? — спросил похищенный, поспешно заканчивая письмо.
— Вас перевезут в другое место, — старательно отводя глаза от лица жертвы, произнес Марио, сворачивая одеяло.
— Вас не затруднит потом отослать это письмо?
— Его отправят. — Марио забрал конверт и перебросил через локоть сложенный плед.
Несколько мгновений оба смотрели друг другу в глаза.
Не выдержав открытости и безмятежности собеседника, Марио первым отвел взгляд. Все стало ясно без слов. Пленник прекрасно осознал, что будет дальше.
Они спустились к стоящей в гараже машине. Моро шел с завязанными глазами следом за Марио, троица держалась позади — из-за неловкости и отвращения перед решением, не имевшим ничего общего с политическими тезисами «Красных бригад». В гараже пленнику приказали забраться в багажник красного «Рено» четвертой модели.
— Накройтесь, — приказал охранник.
Альдо Моро с головой закутался в предложенный плед. Те несколько мгновений, которые Марио стоял, прикрыв глаза, показались ему вечностью. Он старался убаюкать собственную совесть, внушая себе, что так нужно, что другого пути нет. Что от него мало что зависит.
Достав пистолет, Марио выпалил в плед одиннадцать раз. Кроме него, никто не стрелял.
Дело сделано.
ГЛАВА 25
Рафаэль орудует ножницами в гостиничном номере. Он лично подстригает длинные волосы Сары, превращая ее почти в незнакомку. Девушка усаживается на край кровати и вздыхает. В этом вздохе — тревога, усталость, разочарование. И все по вине таинственной организации, из-за которой вся ее жизнь, и даже волосы, потеряли мало-мальски приличный вид.
— Пожалуй, сейчас я понимаю еще меньше, чем в начале всей этой истории.
Рафаэль еле заметно улыбается:
— Вполне естественно.
На несколько мгновений в комнате повисает тишина. Рафаэль и Сара следуют негласной договоренности не говорить о личной жизни. У них и без того достаточно забот, особенно у Сары. Чужие и знакомые имена, политические, религиозные и прочие деятели, недосказанные истории, ужасные разоблачения, масонские ложи, великие магистры и наемные убийцы… И отец, замешанный во всем этом. Что же это за мир, если даже люди, которым нужно доверять, не внушают доверия: скупые, лживые, да еще и убивают друг друга?
— Все ясно: этот Пекорелли отослал список в Ватикан, и его прикончили.
— Не позволяй журналистским инстинктам одолеть тебя. Так можно в два счета все испортить. Я не говорил, что адвоката убили из-за списка.
— Разве нет?
— Нет.
Конечно же, Рафаэль не поясняет, что Иоанн Павел I погиб из-за списка, содержание которого, в общем-то, уже было известно. В момент гибели папы эта бумага находилась у него в руках. Вероятно, именно упоминание кого-то из списка и привело к убийству.
— Из-за ошибочных допущений часто возникают сложности, — с таинственным видом замечает Рафаэль.
В организациях, связанных с «Пропагандой-2» и с самой масонской ложей, было известно, что Пекорелли назвал имя фигурировавшего в списке человека, или, по крайней мере, говорят, что он так поступил. Разумеется, журналист намеревался шантажировать Джелли, а с ним такие игры опасны.
Тело журналиста с двумя пулевыми ранениями в области рта нашли 19 марта 1979 года. Обвинить Джелли в убийстве было довольно просто, доказать вину сложнее. Еще тяжелее — выяснить, кто же настоящий capo, распорядившийся прикончить адвоката. Рафаэль знал наверняка: разветвленная преступная сеть создана рукой премьер-министра.
— Премьер-министра? — поражается Сара. — Да что же это за страна?!
— Та же, что прежде, — откликается Рафаэль. — Если бы ты знала хотя бы о половине всех событий на родине, или в любом другом месте на земном шаре, то ужаснулась бы. Члены П-2 не опасны сами по себе, угрозу представляют их слова или действия в связи с итальянской, европейской или международной политикой за последние тридцать лет.