Когда же он вернулся, невеста уже успела переехать в другой город и была обижена настолько, что даже не отвечала на телефонные звонки. Тогда он решил полностью посвятить себя работе, и вот теперь, в возрасте тридцати двух лет, жил лишь своим делом, надеясь, что когда-нибудь все-таки обзаведется семьей, которую можно будет любить и о которой можно будет заботиться. Его страшила возможность превратиться в подобие Джеффри Барнса: без привязанностей, без других увлечений, кроме желания набить брюхо вкусной едой в хорошем ресторане. К тому же Стафтон считал Джеффри Барнса настоящим сукиным сыном, бесчувственным и беспринципным.
— Готово? — спрашивает Барнс, нависая над монитором компьютера, за которым сидит Стафтон.
— Еще нет. Но осталось совсем чуть-чуть.
— Нарыл что-нибудь?
— Все, что удалось откопать, — в распечатке. Барнс направляется к стоящему у окна принтеру и берет кипу сложенных в папку бумаг. Фактов много, но не хватает времени, чтобы обработать все. Директор филиала смотрит в зал, где бурлит людская толпа. Мужчины и женщины снуют из стороны в сторону. Крики, приказы, телефонные звонки. Трос молодых стажеров оживленно болтают.
— Эй вы, трое! — кричит Барнс. — Проанализируйте факты, и в деталях! Когда закончите, дам новое задание.
Улыбки исчезают, но молодые люди с готовностью исполняют распоряжение.
— Сообщите Стафтону обо всем, что удастся найти.
Барнс уходит в кабинет; время идет, а новостей по-прежнему нет.
Стажеры усаживаются за стол выполнять задание. Самый раскованный направляется к Стафтону:
— Вы уже успели сегодня поесть?
— Нет! Ни поесть, ни попить, ни поспать, ни поссать, — огрызается Стафтон, неотрывно глядя на монитор.
— Все, дело сделано. Конец.
— Молись, чтобы мы схватили их сейчас же, потому что иначе конец будет нам.
Стажер наклоняется к Стафтону, точно собираясь сообщить что-то по секрету:
— Дядя, я прибыл только сегодня. И у меня нет ни малейшего представления о том, что нужно искать.
— Предателя Джека Пейна и Сару Монтейро — кстати, довольно талантливую журналистку. Они нужны нам живыми.
— Джека Пейна? Самого Джека Пейна?
— Его самого.
— Однажды я с ним работал. Джек спас мне жизнь.
— Ну, теперь он наверняка поступил бы иначе. Давай, Томпсон, нам нельзя терять время, — поторапливает Стафтон.
— Что ты делаешь?
— Просматриваю списки пассажиров, вылетевших за границу вчера. Неимоверный объем работы.
— Все равно что искать иголку в стоге сена. Они наверняка воспользовались подложными документами.
— Само собой. Но другого способа выполнить задание у нас сейчас все равно нет. Мы должны во что бы то ни стало отыскать эту иглу, какой бы крошечной она ни была.
— Мне нужно позвонить. Я скоро, — сообщает Томпсон и направляется к секретарше, чей телефон свободен.
Барнс, устроившись в кресле, рассматривает рабочий зал за стеклом. Такому множеству людей лучше бы работать в закрытом помещении. Жаль, что это невозможно. Стран много, а в США свои правила — по крайней мере, так считают в кабинете президента. На какое-то время Джеффри задумывается, не запросить ли подкрепления у Лэнгли. Тот, конечно, не откажется, но поступить так — все равно что признать себя побежденным перед лицом всего генерального штаба. Нет, пусть пока все остается как есть. Если до конца дня не будет никаких новостей — что ж… тогда он, возможно, и пересмотрит свое решение.
Неожиданно что-то — вернее, нехватка одной детали — привлекает внимание Барнса. Он встает и направляется в общее помещение. Резкой походкой направляется к столу, где двое стажеров заняты анализом списка пассажиров, прибывающих из Соединенного королевства.