— А седьмое, — хрипло спросил Эфе, чувствуя, как тонет в тумане.
— А седьмое — это совершенство! Ни одна из танцовщиц не снимает это покрывало, ибо нет предела совершенству. Его можно снять лишь с избранным во время любовного танца! Седьмое снимается только вдвоём!
Сердце Эфе пропустило удар, а затем пустилось в галоп. Он глубоко вдохнул, жадно потянув воздух носом, чтобы избавиться от наваждения, заставил себя закрыть глаза и опустить голову на сложенные на стойке руки. Сейчас его отпустит. Это один из её цыганских фокусов!
— Комиссар! Эй!
Когда он поднял голову, чертовка сидела прямо на стойке, разложив по столешнице яркую, вспыхивающую разными цветами, многослойную юбку. Босые ноги игриво выглядывали из-под полупрозрачной ткани, и Эфе не смог удержаться — погладил мягкие пальчики с ярко-малиновыми ноготками. Красотке это явно понравилось — она откинула голову и прикрыла черные, как ночь, глаза. Он прошелся кончиками пальцев по стопе и мягко обхватил тонкую щиколотку, а затем скользнул вверх по гладкой ножке, прямо под юбку. Лейла вскочила на ноги, выпрямившись на стойке в полный рост, гордая и великолепная. Стоило Эфе потянуться к ней, как она ловко отпрыгнула, игриво хихикнув при этом. В баре всё громче и громче играла музыка, красотка, поймав ритм, задвигалась в танце как змейка, извиваясь всем телом.
«Захватывающая дыхание» — так мог охарактеризовать двумя словами комиссар девушку, которая сейчас зазывно двигалась прямо перед ним. Рядом с ней принципиальный и жесткий полицейский забывал о разуме и логике, забывал обо всем. Эфе пользовался успехом у дам, у него часто бывали быстротечные романы, да и то, что хочет женщина, для него не составляло тайны, он прекрасно умел порадовать и доставить удовольствие партнерше. Вот только эта маленькая вертихвостка совсем не была похожа на его прежних девушек.
Сейчас, глядя на неизвестный и завораживающий танец, он чувствовал странное ощущение полета, сумасшедшие эмоции бурлили в нем, эйфория захватила целиком разум и тело.
— Что ты мне налила? — нахмурился он, осознавая, что пьян в стельку.
— А что? Не понравилось? — отозвалась цыганка.
— Да нет, все в порядке, просто странный вкус, никогда такой не пробовал. И ощущения странные…
— Этот коктейль называется «Смерть после полудня», как раз то, что тебе сейчас нужно, комиссар, — подмигнув, с растяжкой произнесла Лейла.
Она стала на носочки, вытянувшись вверх и касаясь пальчиками рук бокалов, висящих над стойкой, проведя ноготками по ним, заставила их мелодично зазвенеть. Один слой юбки, словно по волшебству, отделился от пояса и скользнул на стойку, а оттуда на пол. Лейла повернулась вокруг своей оси, и ещё пара полупрозрачных слоев многоцветной драпировки взлетели и медленно опустились около ног застывшего от удивления Эфе. Теперь музыка играла оглушающе громко. Девчонка оглаживала себя руками, скользя по талии, животу и бедрам, в разрезах юбки то и дело мелькали стройные гладкие ноги, изящные кисти рисовали в воздухе древние письмена и знаки.
Лейла провоцировала Эфе, при этом прекрасно зная, что делает. Танцевала перед мужчиной на барной стойке, ловко перебирая босыми ногами в такт музыке и наблюдая как постепенно менялся его взгляд. Снисходительная ухмылка сползла с его лица и теперь он смотрел, не отрывая глаз, в которых медленно, но верно разливался плотоядный огонь. Лейла хорошо знала такой взгляд. Мужское восхищение и желание горело в нем ярким пламенем. Под таким взглядом чувствуешь себя неповторимой, офигенно красивой, желанной — и это ей нравилось. Она словно питалась взглядом Эфе, черпая из него энергию, ее движения становились всё более быстрыми и вызывающими. От возбуждения у нее самой уже кружилась голова, а по телу разливался жар. Но так просто сдаваться она не собиралась. Зорко наблюдая за мужчиной напротив, Лейла следила, чтобы ни одно его малейшее движение не ускользнуло от ее взгляда.
«Посмотрим, насколько ты быстрый, комиссар…»
Стоило ему протянуть руку, она уворачивалась как угорь, моментально оказавшись на противоположном конце стойки, но при этом не прекращая танца ни на секунду.
Разгоряченная движением и возбуждением, которое накрыло уже ее с головой, Лейла сбросила ещё несколько покровов и внезапно упала перед Эфе, сев на стойку на колени, выставив вперед грудь и выгнувшись, откинула голову назад в тот самый момент, когда закончилась музыка.
Наступила столь внезапная тишина, что Эфе обернулся вокруг. К его удивлению, в баре совершенно не осталось людей. Никого, кроме него и Лейлы. Ее грудь высоко вздымалась, а тело блестело от пота при тусклом освещении бара. Она замерла.
Всё вдруг показалось ему каким-то нереальным, невозможным.
Протянув руку, Эфе дотронулся до Лейлы как раз в том месте, где шея переходит в плечо и, слегка погладив влажную кожу, откинул копну волос назад.