Глава 11
Последнее время Жана Абрамыча не покидало чувство мелкого нервного озноба. Приближалось время «Х». Это условное обозначение, хотя поначалу и приняли в шутку, теперь уже утвердилось и означало конкретное серьезное событие. Его ждали. К нему готовились и возлагали на него надежды. Результат этого события мог стать прогнозом на всю оставшуюся жизнь. Речь шла о первом собрании акционеров ликеро-водочного завода.
На этом собрании работники предприятия должны были принять решение о переводе завода из государственной формы собственности в новую, коллективную, то есть стать его владельцами. Именно в этот день необходимо было составить документы, подтверждающие создание закрытого акционерного общества, принять устав, назначить директора.
Было среди всего этого и самое главное. Главное и большое место. То, что больше всего заботило Жана Абрамыча, и Сергея Фомича, и людей, стоящих за ними. Это были доли в уставном фонде. То есть то, что будет иметь каждый акционер.
Наиглавнейшей задачей директоров было то, чтобы к моменту начала собрания создать на заводе такую обстановку, благодаря которой можно было бы получить лично для себя большее количество долей. Задача минимум была – получение контрольного пакета акций. Задача максимум – заполучить весь завод полностью. Это было не просто. Уже было сделано довольно много в деле ее продвижения. Были повышены зарплаты всему коллективу до невиданных размеров. Никогда еще люди не получали так много. Всем работникам выдавали бесплатные проездные на все виды транспорта. Заводская столовая работала такими ударными темпами, что ей впору было переименовываться в заводской ресторан. Питание работников было бесплатным. С осени были введены новые условия на предоставление льгот. По новым правилам всем, у кого стаж работы на заводе превышал пять лет, а таких, конечно, было большинство, предоставлялись льготы на получение бесплатных путевок в дома отдыха и санатории, пребывание детей в детских садах, доплаты за питание детей в школах. Кроме этого рассматривались различные жизненные ситуации работников по их заявлениям. После рассмотрения оказывалась помощь. Чаще всего материальная. Те, кто пять лет еще не проработал, не унывали. Время бежит так быстро. Пять лет это совсем немного.
Кроме всего этого начался бартер. Это иностранное слово означало обмен. Во всей стране бартер заменял отсутствие наличных денег, когда предприятия расплачивались производимыми товарами, не успевая продать их, чтобы иметь деньги. Меняли товар на товар или товар на услуги. На заводе товар не задерживался ни на минуту, и наличка лилась рекой. Заниматься бартером не было никакой необходимости, но им все же занялись.
Да еще как занялись. Делалось это исключительно для пользы дела «Х». Завод обменивал свою продукцию на различные товары, пользующиеся спросом у работников. Цены выставлялись дешевле, чем в других местах. Торговля шла везде: в спортзале, в библиотеке, в цеховых коридорах и даже под навесом на заводском дворе. Были выделены люди, которые занимались только продаже бартера. Покупать можно было сколько угодно и кому угодно. Это был пир во время чумы.
Страна страдала от нехватки самых разных товаров. В некоторых семьях царил настоящий голод. О покупке обновок основное население уже почти забыло. У одних не было денег. У других – возможности приобрести необходимое. Среди этой нищеты и дефицита завод благоухал ярким цветом, словно цветущий оазис посреди пустыни. Многие сердобольные работники, беспокоясь о своих родственниках или соседях, покупали не только себе, но и своим знакомым. Были и такие, которые кичились своим достатком перед другими. Одно было ясно, что такая ситуация устраивала всех. Все были приятно удивлены новой жизнью на заводе. Желание у всех было одно, чтобы это продолжалось как можно дольше. А лучше – всегда. По заводу поползли разговоры о том, какой у нас умный директор, и как он ловко и правильно сориентировался в новой экономической обстановке, и как умело извлек выгоду из перемен, шедших по стране.
– Господи. Как же нам повезло. Смотри, директор у нас какой умный. Из всего пользу извлек. И для себя и для нас. На других предприятиях крокодиловыми слезами ревят, а у нас, посмотри, красота какая. Я уж не хочу сравнивать с тем, что раньше было – обращалась на проходной табельщица Софья Анатольевна к охраннице Наташе.
– Да, повезло нам с Жаном Абрамычем.
– Да причем здесь Жан Абрамыч, я про Сергея Фомича говорю. Главный-то он.