– Да, да, конечно понимаю – закивал головой Сергей Фомич. Лицо его было насторожено. Смерив почти стеклянными глазами собеседника, спросил:
– А что со стоимостью акций? Что-то проясняется?
– Да тоже все нормально – заверил директор филиала. – Как Вам это странно не покажется, но в этой области уже есть свои специалисты.
– Уже навтыкались?
– Да. Можно сказать и так. Именно навтыкались. Мы пригласили такого человека, и хотя результаты еще не так хороши, как хотелось бы, но и плохими их уже не назовешь. Прогресс явный и работа продолжается.
– А в чем собственно она заключается?
– Проведена полная инвентаризация. Все, что можно, да и частично, что не очень можно, все списали. Многое уценили. Остальное оставили без изменения со времени закупки или выработки, то есть материалы берутся по старым ценам без учета индексации и инфляции. Вы же понимаете, как цены изменились. Нам это на руку. Ну, и оформлен огромный заём. Поскольку он не оплачен, то сами понимаете, будет вычтен из суммы стоимости. Я не буду очень вдаваться в подробности, как я уже сказал, работа в процессе. По окончании я Вам доложу, и Вы сможете ознакомиться.
– Да, конечно. Вы знаете, Жан Абрамыч, я все же как-то волнуюсь. Нет полной уверенности в успехе. Да и происходить все будет на собрании. Как раньше говорили, на миру. Если что, то ведь как-то не очень удобно может все получится.
Жан Абрамыч встал из-за стола и, задвинув стул, уверенно произнес:
– Это Вы зря. Коммунисты семьдесят лет отучали народ иметь свое мнение, вернее, не высказывать его. А в нашей теперешней мутной воде и понять-то что-то трудно, не то, что сопротивляться. Если в нашем сценарии что-то собьется, то есть разные способы исправить оплошность.
Он посмотрел в окно пристально и даже слегка нервно, как будто видел кого.
– Я уверен, что все будет нормально. Так, как и задумано – он повернулся к Сергею Фомичу. – Придется потерпеть еще некоторое время. Зато впереди, я уверен, Вас ждет жизнь богатого человека. Вернее, очень богатого.
Глава 15
Собрание по поводу перевода завода в акционерное общество было назначено на 25 декабря. На этот раз объявление было вывешено за четыре дня. Написано было ярко и размещено в двух местах: на проходной и у кассы бухгалтерии. В повестке значились два вопроса: выбор нового председателя профкома и приобретение заводом статуса акционерного общества.
Двадцать третьего числа был аванс. Очередь в кассу была занята обсуждением написанного.
– Я на собрание не пойду – говорила одна из молодых работниц. – Я записалась к парикмахеру на вечер. Да и вообще перед праздником столько дел. О чем они там думают? Неужели нельзя провести это собрание в другое время. После нового года.
– Да, не говори! Смешали все в кучу. Новогодний бал – 28-го, собрание – 25-го, утренник у дочери – 24-го, а там и сам новый год – подхватила подруга.
– В новом году нельзя – вдруг обернулся к подругам седой мужчина в спецовке и поднятых на лоб очках.
– Это почему же? – хором возмутились женщины.
– С нового года какой-то закон вступает в силу. По нему, то есть по новым правилам, надо намного больше бумаг иметь, чтобы значит этот переход провести. А кому охота лишние бумаги собирать. Вот и спешат. Этим годом значит все закончить.
– Это кто ж Вам сказал? – не унимались подруги.
– Да у нас в механическом кто-то говорил.
– Вот именно. Они там в администрации проспали, а нас теперь торопят. Очень здорово получается. А надо же еще подумать о новом председателе. Вот Вы кого бы выбрали?
Мужчина опять повернулся и с добродушным лицом начал рассуждать:
– Нам на счет председателя долго думать нечего. Пусть руководство думает. Это в их обязанности входит. Они, небось, уже наметили парочку кандидатур. Когда объявят, тогда и думать будем.
– Вот я и говорю – продолжала самая молодая. – На собрании и без меня обойдутся. Да и акционирование это меня тоже мало волнует. Мне секретарша Танечка говорила, что денег мы с этих акций все равно не получим, так как вся прибыль уходит на расходы, а на акции все равно денег не будет оставаться. Она говорит, что потом, лет через десять или двадцать может что и изменится, а сейчас все это делается просто для бумаг. Чтобы документы были в порядке.
Вторая, недоверчиво глядя на собеседницу, возразила:
– Ой, много твоя Танька знает? Она что, юристка или экономистка?