– Кто «за»? Поднимите руки.
Лес рук взметнулся вверх. Лица сидящих в президиуме оживились радостным блеском глаз.
– Кто «против»?
Противников не было.
– Кто воздержался?
Человек пятнадцать подняли руки. Кадровичка из последних сил, стараясь привлечь к себе внимание, громко объявила:
– Большинством голосов принято решение о создании акционерного общества закрытого типа на базе нашего завода. А также утверждено разделение акций между акционерами.
Затем она говорила об уставе, о директоре, а также и о чем-то другом, чего уже почти никто не слушал. Люди уже начали надевать на головы шапки и вставать с мест.
– Я прошу всех на выходе подписать протокол сегодняшнего собрания и другие документы – выкрикнула Ирина Петровна, уже тоже теряя терпение.
Выходя из зала, каждый с удивлением обнаруживал, стоящий у дверей стол с целой кипой бумаг, которые предлагалось подписать. Руководила этим процессом, не утвержденная в председатели профкома, заместитель директора столовой. В ее подчинении были обе секретарши обоих директоров. Большинство подписывали, даже не глядя на бумаги и не задавая вопросов. Секретарша тыкала наманикюренным пальчиком в пустую строку и что-то щебетала себе под нос. Подходивший к выходу подписывал предложенное и выходил из зала с нетерпением, словно из клетки.
Глава 16
Жизнь в магазине набирала обороты. Водочная продукция оставалась в большом дефиците. Москва еще как-то была заполнена товаром. В провинции же, чем дальше от столицы, тем положение было хуже. Спрос был огромен. Все большее количество людей начинало зарабатывать перепродажей. Люди ехали отовсюду. Даже розничная цена была выгодна для перекупщиков. Очередь занимали с ночи, а иногда и с вечера предыдущего дня. В ней наравне ожидали товара и молодые парни, не имеющие работы, и бойкие пенсионеры, у которых времени был вагон, а вот заработанную пенсию уже давно не выплачивали. Здесь же томились ожиданием и гонцы с различных предприятий, в том числе и торговых. Брали столько, сколько позволяли деньги и наличие товара. Что называлось «на все». Пенсионерки приезжали на общественном транспорте с сумочками на колесиках и с рюкзачками. Некоторые, продав за день свой багаж, к вечеру появлялись снова. Пенсионеры мужского пола с гордым видом подруливали на мотоциклах с коляской и, упихав, куда только можно несколько коробок с водкой, с довольным видом направлялись к местам торговли. В очереди очень часто возникали скандалы. Слова «а вас тут не стояло», как правило, предвещали начало словесной битвы. Иногда слова были так обидны, а остальные участники очереди так заразительно смеялись, что обиженной, а чаще всего это были женщины, ничего не оставалось, как перейти к боевым действиям. Приходилось с криком «получи-ка в репу» двинуть со всего размаха кулаком по лицу чересчур бдительную охранницу очереди. Болезненные ощущения, возникающие в «репе» в купе с возмущенным самолюбием толкали поверженную на поступки, невозможные в прошлой жизни.
– Ах, у меня репа? Ах, ты мне по репе? – задыхаясь от злости и унижения, бормотала еще совсем не старая женщина.
– А я тебе по тыкве!
Сложенная сумка на колесиках, находящаяся в руках у пострадавшей, моментально мелькала в воздухе и обрушивалась на голову обидчицы.
«Тыква», не выдержав жесткого удара, вместе с хозяйкой падала на пол с громким визгом «убивают». Очередь заходилась в смехе. Всегда находились люди, чаще всего мужчины, которые с искренним сочувствием бросались разнимать и успокаивать бедных женщин. Те, придя в себя, сами не могли понять, как же все это могло случиться. Такие поступки с ними раньше были маловероятны. Что делать? Жизнь менялась, а вместе с ней и люди. Женщины, отдавшие свою молодость и зрелость на строительство светлого социалистического будущего, и коротая жизнь в ожидании зари коммунизма под звуки любимой песни о далекой «Гренаде», теперь по новой отстаивали свое место в жизни. В Гренаде давно уже покой и достаток. И только у нас – ну, никак!
Уходящий строй оставил их, а самое главное их детей без средств к существованию. И вот они снова, невзирая на возраст и обстоятельства, рвутся в бой. Результатом схватки становились испачканные шляпки, растрепанные волосы, исцарапанные лица. Слез, как правило, не было. Наши женщины слишком горды, чтобы показывать свои слезы неприятелю. Они плачут только в одиночестве.
Чем дольше работал магазин, тем более ярким становилось «лицо» очереди. Появилось немало чернявых хлопцев и джигитов из различных мест. Из всех наук, предпочитая науку торговать, они в совершенстве, как им казалось, знали психологию продавца и покупателя. Загвоздка состояла только в том, что они привыкли мерить всех по себе. Желая наладить дружеские отношения с директором, они начинали льстить Светлане, полагая, что как и они, лесть любят все.