Доктор. Вам это ничего не даст. Это задание мог выполнить лишь я один.
Клайнман. О, Господи! Никак не пойму, то ли это какой-то гениальный план, то ли его вообще не существует.
Доктор. Не предавайте нас, Клайнман. Вы нам нужны.
Умирает.
Клайнман. Доктор! Доктор! О, Боже! Что делать? К чертям! Отправляюсь домой! Пусть они сами носятся по ночам как сумасшедшие. У меня работы по горло. Никто слова не скажет. Просто не хочу, чтобы меня потом во всем обвиняли. А с другой стороны, чего это они меня будут обвинять? Я же пришел на помощь, когда меня позвали. Просто оказалось, что мне нечего делать.
Входит ПОЛИЦЕЙСКИЙ и МУЖЧИНА, побежавший за помощью.
Мужчина. Здесь человек умирает?
Клайнман. Да, это я.
Мужчина. Вы? А как же он?
Клайнман. Он уже умер.
Полицейский. Вы были его другом?
Клайнман. Он у меня гланды вырезал.
Полицейский опускается на колени и осматривает тело.
Мужчина. Я однажды тоже умер.
Клайнман. Простите?
Мужчина. Умер, говорю. Мертвым был. Во время войны. Ранили меня. Положили на операционный стол. Хирурги стали пыхтеть, спасать. И вдруг — хлоп — и пульс остановился. Все кончилось. Говорят, у одного из них хватило ума сделать мне массаж сердца. Оно снова стало биться, и я ожил, но на какой-то миг я официально считался покойником… Да мою смерть и наука подтвердила… Такая вот была история. Я поэтому, когда трупешник вижу, всегда сочувствую.
Клайнман. Ну и как?
Мужчина. Что?
Клайнман. Когда умираешь. Видели что-нибудь?
Мужчина. Нет. Просто… полная пустота.
Клайнман. И что, никаких загробных воспоминаний?
Мужчина. Нет.
Клайнман. Мое имя не упоминалось?
Мужчина. Нет… Там ничего нет. Ничего нет после смерти, Клайнман. Ни-че-го.
Клайнман. Не хочу умирать. Еще рано. Не сейчас. Не хочу, чтобы со мной случилось то же, что с ним. В переулке… ножом… других задушил… даже Хэкера… маньяк…
Мужчина. Хэкера убил не маньяк.
Клайнман. А кто?
Мужчина. Хэкер пал жертвой заговорщиков.
Клайнман. Заговорщиков?
Мужчина. Да, из другой группировки.
Клайнман. Какой еще другой группировки?
Мужчина. Вы что — не знаете про другую группировку?
Клайнман. Ничего я не знаю! Я блуждаю один.
Мужчина. Есть одна парочка. Шеферд и Уиллис. Они всегда возражали против плана Хэкера.
Клайнман. Что?
Мужчина. Видите ли, Хэкер не добился особых результатов.
Клайнман. Да и полиция тоже.
Полицейский (поднимается). Но мы добьемся. Если гражданские идиоты не будут путаться под ногами.
Клайнман. Я думал, вам нужна помощь.
Полицейский. Помощь — да. Но не беспорядок и паника. Не беспокойтесь, у нас есть уже пара улик, и мы вовсю используем компьютеры. У этих железяк превосходные мозги. Никогда не ошибаются. Посмотрим, сколько он против них продержится.
Опускается на колени.
Клайнман. Так кто же убил Хэкера?
Полицейский. Есть фракция, которая не разделяет его взглядов.
Клайнман. Кто? Шеферд и Уиллис?
Полицейский. Многие переметнулись на их сторону, поверьте. Я даже слышал, что от их группы откололась еще одна.
Клайнман. Как, еще одна фракция?
Полицейский. Да, у них есть свежие идеи, как поймать убийцу. Это как раз то, что нужно. Разные идеи. Если не удается один план, возникает другой. Все естественно. или вы против новых идей?
Клайнман. Я? Нет… Но они убили Хэкера…
Полицейский. Потому что он тормозил все дело. Потому что с ослиным упрямством доказывал, что его идиотский план единственно верный. Несмотря на то, что ничего не получалось.
Клайнман. Значит, теперь у нас несколько планов или как?
Мужчина. Точно. И, надеюсь, вы не приверженец хэкеровского? Хотя многие, надо сказать, еще верят в него.
Клайнман. Я понятия не имею о хэкеровском плане.
Мужчина. Это хорошо. Тогда, возможно, вы будете для нас полезны.