– Ну ты даешь. Кто за нами в такую даль то сунется, если не сумасшедший.
– Ты уверен, что она за нами не следит?
– Ага! Все пучком. Правда … ей тоже до Принстона. – Скорцени призадумался.
– Не считаешь это подозрительным?
– Если вдуматься, то да, кто в той глуши живет то? Давай, я ее обыщу на оружие? Если что-нибудь да найду, то двину по челюсти и изнасилую. – с ужасающей гримасой сказал Скорцени.
Карис согласился, но настоял на том, чтобы никаких сексуальных затей за этим не последовало. Припустив окно, Скорцени любезно, посмеиваясь заговорил.
– Красавица, слушай, а ничего если я тебя обыщу?
– Зачем?
– Ну так нужно, возможно за нами следят, а может и нет. Будь все нормально, то тут же запрыгнешь на заднее сиденье, и мы с огоньком отправимся в сторону Принстона. Окей?
– Агась, давай. – посмеиваясь ответила девушка.
Скорцени выйдя из машины, приставил девушку руками к крыше автомобиля, и начиная с ног стал общипывать ее тело вплоть до волос, похотливо пыхтя ноздрями.
– Ну, все отлично. Давай, прыгай.
Машина тронулась, и они с бешенной скоростью удрали вдаль к Принстону.
– Могу узнать ваше имя? – в уважительном тоне спросил Карис разглядывая девушку в зеркале заднего вида.
– Элизабет Харпер. – произнесла она на атлантическом (ньюфи) акценте.
– Вы не местная я так полагаю?
– Не, я с островов, далеко отсюда в общем. Сюда к тетушке Оливии, так проездом. А что?
– Да ничего, просто хотел узнать имя такой красавицы. – ответил Карис.
Скорцени достал из бардачка пачку сигарет, и вытащив одну протянул ее Элизабет.
– Будешь?
– Индейские?
– Не, нормальные.
– Ну тогда давай.
В машине стоял невыносимый запах табака, от которого Карису становилось тяжело дышать. Все то время пока они добирались до Принстона, его не покидало чувство волнения. Заброшенный город располагался в устье реки Испанка. Со всех сторон, Принстон был окружен широкими лесными массивами красного клена. Сам город состоял из центральной ратуши, построенной еще при англичанах, высокое белое здание находилось около заросшей травой протестантской церквушки. У проездной части находилось несколько окрашенных в белый цвет деревянных зданий. Все заброшенные. Некоторые из дверей все еще были приоткрыты и если приглядеться по внимательнее, то можно было учуять зловещий мрак, исходящий от этих мест. Проехав чуть дальше, Карис увидел трехэтажное строение, которое служило как баром, так и гостиницей. Напротив, находился одноэтажный, построенный из серого кирпича магазин. Еще чуть дальше проглядывалось два жилых помещения, и стоящий у реки навес для лодок.
– Можете меня высадить здесь? – Элизабет указала на красивый двухэтажный дом из бруса.
– Конечно. – ответил Скорцени.
Карис приглушил мотор, и Элизабет мигом выпрыгнув из машины помахала мужчинам рукой, забежала во внутрь дома.
– Я и не подозревал что тут живут люди. Разве, Ратко не говорил, что город заброшен?
– И я так думал. – изумленно ответил Карис.
– Где теперь нам искать этого мудилу?
– Быстро найдется, тут людей то раз два и обчелся.
– Если надо будет, то мы им устроим ночь длинных ножей. – засмеявшись проговорил Скорцени.
– Как его звали то? – спросил Скорцени, и тут Кариса осенило, что имени этого воображаемого мошенника он не запомнил.
– Томас … Томас Вульф вроде бы. – Карис на ходу придумал имя.
– Вульф значит, во скотина, даже и не подозревает что по его душу уже пришли.
История #2: Принстон
Сдав назад, Карис и Скорцени припарковали машину у магазина, а сами отправились в бар. Внутри заведения сидел один полуголый старик в синем комбинезоне и галошах, чернокожий здоровяк, перелистовавший детскую книгу и бармен, высокий мужчина в очках и с закрученными усами. Гангстеры присели за один из свободных столиков, и рукой подозвали бармена к себе.
– У вас тут что-нибудь бельгийское имеется? – спросил Скорцени.
– Нет, только местная бодяга. – безынтересно ответил бармен.
– Ну неси нам два бокала, и поторапливайся давай. – прикрикнул Скорцени.
Как только бармен отошел от их столика, Скорцени достал из кармана телефон и проверил ловит ли связь. Приподняв трубку к верху, он стал похаживать из стороны в сторону, а потом недовольно фыркнув, вернулся на свое место. Падающий с потолка свет отражался в стеклянной пепельница на белой скатерти прямоугольного стола. В ней еще сгорала тоненькая сигаретка Скорцени. На самом краю стола валялись грязные салфетки, на одной из которых была изображена, нарисованная карандашом протыканная ножом голова вкушавшая невыносимую боль.