– Убей меня … я так не могу … они … они напичкали меня каким-то препаратом … ты беги … живи.
– Что стряслось? Этот тот ублюдок, это бармен с тобой так?
– Прячься … убей меня и … беги, в сумке день- … деньги. Бери их … и … беги.
Глаза Скорцени покраснели, и налились кровью, а по всей голове набухли вены. Размяв спину, Скорцени выбросил свое оружие в угол, и схватившись за валявшийся вблизи Кариса пистолет, приподнял его в свои руки.
– Я не был крысой, Карис. Они заставили меня это сделать. Босс, сказал с ними встретиться. Он хотел сдать Рачинского, а потом видимо замять все следы.
Карис улыбнулся и закрыл глаза. Скорцени, прищурившись, увел лицом на левый бок и произвел выстрел.
– Ты не спишь? – послышался голос Элизабет.
– Нет. – ответил он.
На нем лежала полуголая девушка, искусно водя языком по груди Скорцени.
– Я ничего не подозреваю. – сказал Скорцени.
– Что?
– Я ничего не знаю.
– Ты о чем?
– Я ничего не понимаю.
– Про что ты говоришь?
Скорцени стиснув короткими мышцами на обеих ладонях, вмиг стукнул ими об виски Элизабет. Девушка потеряла сознание, и упала на его шею. Сбросив ее на пол, Скорцени бросился на раздетое тело Элизабет и стал кромсать ее лицо своими зубами. Вырвав ей нос, нижнюю губу, и проткнув пальцами глаза, он отошел в ванную. Взглянув на себя в зеркало, Скорцени увидел, как улыбка не сходила с его лица.
Прикинув на себя костюм, он направился на первый этаж.
Присев за барную стойку, Скорцени заказал себе скотча. Густав, подставив под ноги табуретку, взобрался на самую высокую полку.
– Не спиться? – спросил бармен.
– Нет, совсем не спиться в вашем сраном городишке.
– Ну, вы уж нас извините. – Бармен подлил ему скотча.
– Теперь пей. – грозно проговорил Скорцени.
– Я не пью. У меня сухой закон.
– Срать я хотел на твой закон. Если не выпьешь, то я раскромсаю твою черепушку своими руками, как я это сделал с той простушкой.
Густав, все также невозмутимо, покачал головой и отодвинув бокал к Скорцени, ответил.
– Говорю же, мне нельзя.
Скорцени, взяв бокал в руки, опрокинул его через плечо.
– Еще подлей.
Бармен, повинуясь подал гостю очередной стакан. Скорцени, все также схватив за бокал выбросил его на пол.
– Еще подлей.
– Если вы не собираетесь пить, то, к чему этот сыр-бор?
– А ты знаешь, зачем мы сюда приехали?
– За другом ведь?
– Не, мы приехали сюда что бы Карис меня завалил. Я хотел ему подыграть, а как только доехать до пункта назначения, то самому прибить своего приятеля. А теперь и этот хмурь здесь нарисовался, Томми или как его там. В общем, Карис погиб.
– О нет, неужели? Я вызову скорую.
– Вызывай, но никто же не приедет, или я не прав?
Густав загоготал.
– Да, никто сюда не доберётся, в такую-то ночь, длинных ножей.
– И вы с ним как с каким-то животным, твари бездушные.
– Если вам интересно, то он мучился.
– Им должен был быть я … – с болью в груди проговорил Скорцени. – Мы … мы ведь клялись.
– Вам показать его тело?
– Не надо.
С этими словами Скорцени ухватившись за стул моментально перепрыгнул за стойку. Густав, шевеля зрачками, не успел вовремя сообразить, что происходит, и в следующее мгновенье, все что он видел так это разбитые зубы, разбросанные по дощатому полу.
Откинув тело бармена подальше от себя, Скорцени достал одну из бутылок и запихнул ее в рот Густаву. Тот, задыхаясь, взахлеб упивался разлитым в его тело алкоголем. Гангстер, неумолимо вставлял ему в рот бутылку за бутылкой, пока в один момент не решился облить его тело скотчем. Зажгя сигаретку, Скорцени покрошил пеплом по телу бармена, и тот загорелся ярким пламенем. Достав его дробовик, Скорцени вышел за двери гостиницы и отправился к дому Оливии.
– Оттуда доносится огнем. Да что там вообще твориться? Не уж то там действительно кто-то живет? – завопил Ратко.
Ганс подчищал дуло своего пистолета намоченной тряпкой. Не обращая внимания на Ратко, он резко завел машину и тронулся к Принстону. Ганс застал Ратко врасплох, когда с его уст раздался вскрик, но не от боли или же страха, а от экстаза, Ганс предвкушал жаркую битву, в которой многие лишаться своих жизней. Это желание, как можно быстрее отправить на тот свет побольше людей обволокло его разумом, и не прислушиваясь к возгласам Ратко он как можно сильнее нажимал на педаль газа проезжая сквозь деревья, несясь в сторону безумного города.