– Зачем ты пристрелил того рыжебородого, неужто просто только для того, чтобы почувствовать себя живым?
– Действительно, только за этим. – усмехнувшись ответил Ганс.
– И помогло?
– Еще как.
– Разве ты не видел дом что стоял у небольшого песчаного холма? – вскрикнул Ратко.
– Видел.
– Так нас ведь могли застукать.
– Не могли.
– Откуда ты знаешь.
– Там никого нет. Предчувствие.
Ратко замолчал, и продолжил идти вперед. Густые тучи затянули ночное небо в полотне, и непроглядная тьма нависла над Принстоном. Внезапно, вдали показался силуэт идущего им навстречу человека в джинсовом костюме. За пазухой он держал старое охотничье ружья, и приостановившись, незнакомец потянул ладонь ко лбу и внимательно присмотрелся к надвигавшемся в сторону Принстона людей. Спустя минутку, он быстрой походкой поступил в их сторону. Не взирая на расспросы Ратко, он прошел через него остановился прямо напротив Ганса.
– Я вас знаю? – спросил индеец.
Ганс молчал. Джеронимо оглянув его одним глазком, и слегка изменившись в лице на его лице застыла вежливая улыбка.
– Так это ты. Долго же тебя не было. Она ждала.
– Что происходит? – спросил Ратко.
– Я вас не знаю. – невозмутимо ответил Ганс уводя глазами подальше от индейца.
– Ты покинул нас ради этих? – спросил Джеронимо.
– Ты меня раздражаешь. – взъярено проговорил Ганс.
– Да что тут твориться? – не прекращал Ратко.
– В городе никого уже давно нет. Он заброшен. – продолжил индеец. – Идти туда я вам не советую, я сам туда лишь изредка возвращаюсь.
– Понятно. – ответил Ганс.
Индеец, отойдя в сторону, устремился вперед. Не успев попрощаться со старым приятелем, он вдруг почувствовал, как что-то пронзило его сердце и припав на колени, он воззрился на бескрайнее небо.
– Мы тебя ждали, Ганс. – ответил Джеронимо и упал головой об землю.
Ратко поник в искаженном лице и опустив руки, он прикусил свой язык. «Придурок», думал про себя серб, «не говори ни слова.» Страх, за свою жизнь который он испытывал, нельзя описать словами, единственное что известно наверняка, так это то, что Ратко чуть было не упал замертво.
– Ты когда-нибудь задумывались о том, что чувствовал Юнкер когда умирал? – спросил Ганс.
Ратко застыл, и его щеки приобрели сероватый оттенок.
– Зачем ты меня об этом спрашиваешь?
– Ты же меня не спросил, откуда мне известно, что Юнкер помер.
– Я-я … тебе доверяю. На общем взаимопонимании и строятся отношения.
– Мы с Юнкером не понимали друг друга, и прекрасно ладили. Хотя, он и пытался быть похожим на остальных, отказываясь быть тем, кем он являлся на самом деле. В конечном итоге, он все же не смог совладать над своим животным инстинктом и … канул в бездну.
Ратко молча потопал дальше. Ганс все также стоял на своем месте около трупа убитого им индейца.
– Когда я за ним приехал, то увидел толпы репортеров, кучащихся у его квартиры. Один из них и сказал мне, что какой-то незаметный парень пустил пулю себе в башку, оставив за собой предсмертную записку в которой было написано – «Прости!» Юнкер … в конце концов … он все же вернул себе свое - я.
– Нам надо поторопиться.
– Проскальзывала ли у тебя мысль что это не был Рачинский.
– Что? – повернувшись, удивленно спросил Ратко.
– Я получил от него контракт на дюжину трупов. Резня в Тринити парке, это моих рук дело.
– Скотина, там же были … мои люди. – закричал Ратко. – Для … для чего?
– Просто, видишь ли, мне все осточертело.
– Да как же …
– И смерть Рачинского, это я велел Юнкеру убить поляка, позвонив ему на домашний телефон.
– Подожди, я ничего не понимаю.
– За ту девочку, он не смог … ее звали Салли. Она была похожа на знакомую мне женщину … впрочем, не важно.
– Ганс, твою мать, о чем ты?
– Дальше я пойду один.
– Че … – пуля прошла сквозь открытый рот Ратко насквозь вылетев с обратной стороны его головы.
Тело серба бездыханно свалилось на землю, и пройдя по нему, Ганс отправился в город. На самом деле, то, что тогда почувствовал Ратко, не было жаждой крови, а всего на просто самый обычный человеческий страх, который испытывал Ганс. Его переполняла волна непонятных эмоций, Принстон показался ему очень знакомым, и в тоже время таким неизвестным. Сердце забилось в бешенном темпе, в животе будто бы затрепетали бабочки, а кровь все быстрее начала разгоняться по венам. Вокруг него стали облетать вороны, но их карканье не было слышно. Ганс оглох, и одновременно с этим ослеп. Все что он видел и слышал про себя, так это неистовое желание как можно скорее всех перебить. В гостинице горел свет и играла музыка. Около магазинчика стояла припаркованная тойота. Ганс, пересчитав пули, мгновенно потянулся за дверцей.