Девочка очнулась в руках мэра, он не давал ей упасть, придерживая спину.
— Что случилось? — спросил он, увидев моргающие глаза.
— Я не знаю… — голос возвращался к ней.
— Это был один из твоих кошмаров?
Мэр сопроводил девочку к креслу.
— Нет, — ответила Мария, садясь, — они должны приходить, когда я сплю.
Мэр ничего не ответил, лишь сочувственно продолжал смотреть на девочку.
— Или…до этого приходили, — с досадой и тревогой подытожила Мария. Её физическое самочувствие улучшалось. — Если у вас есть что передать дочери, скажите мне. Вдруг я её увижу. Но не ожидайте, что я вернусь обратно. Тем более с ней.
— Скажи ей, что я её люблю и всегда буду.
— Она наверняка об этом знает.
— Если она действительно в Воларисе, один бог знает, какие ужасы она повидала. Ей нужно услышать слова любви. Я должен напомнить ей, за что стоит бороться.
Вскоре после этих слов Мария наконец-то направилась в уборную. Она разозлись на себя: разозлись, что не удержалась на ногах при мэре. Что кошмар, если это был он, стал мешать ей вне снов. Она злилась, как сильно он её напугал. Она злилась, что ей стыдно за себя.
Жанпольд остался один в комнате. Он раскрыл створки окон, давая свежему воздуху, словно течению холодной реки, просочиться в комнату. Дождь постепенно заканчивался. Где-то вдалеке, в лесу, что за городом, загорелся небольшой огонек. Это солдаты короля Боромира предупреждали о своём приближении. Мэр протянул руку в карман и достал несколько зернышек и маленькую записку. Он аккуратно рассыпал приманку на подоконник и стал дожидаться своего верного почтальона. О появлении которого он узнает по звуку «Кар!».
Глава тринадцатая
Последствия битвы в канализации и решения вспомнить былые времена, а точнее — напиться до чертиков в ближайшей таверне, в полной мере дали о себе знать этим утром. Галахад раскинулся на кровати после неудачной попытки сесть и натянуть на себя панталоны. Петух за окнами кричал громче, чем ему положено, предательски протягивал каждое «кукареку». В коридоре кто-то постоянно топал, проходя мимо. Это горничные задвигались в привычной для себя рутине. И только Клара, как бегающая навстречу ветру, решила первым делом проведать Марию. Но комната была пуста.
В дверь к рыцарю постучали.
— Открыто! — крикнул он и почувствовал першение в горле.
— А Мария не с вами? — Клара приоткрыла дверь, но не стала заглядывать.
— Нет, — Галахад приподнялся с кровати, борясь со сковывающей болью в спине, — её комната пуста?
— Наверняка уже встала и пошла прогуляться. Я её найду.
— Стойте!
— Что?
— Есть мазь от боли в спине?
Вскоре, после того как Клара ушла на поиски девочки, в дверь к рыцарю постучался личный знахарь Жанпольда.
— Меня попросили подойти, — сказала он через дверь.
Галахад к тому моменту уже смог накинуть панталоны и даже встал с кровати.
— Да, да, прошу, входите.
Мужчина вошёл и представился. Его звали — Раммал. На вид он был очень стар. Таких людей Галахад давно не видел, а если и видел — то скованных болезнью и лежащих в кровати. Этот же старик стоял прямо, и ноги его не дрожали. А голос был твёрдым, полный сил. Седые волосы и лицо, покрытое морщинами и обвисшей кожей — единственное, что выдавало возраст.
— Я Галахад.
— Я знаю. Вы избавились от монстра в канализации.
— Мне помогли, — с досадой рассказал рыцарь. — Я бы пожаловался на свои годы, но глядя на вас, как-то стыдно это делать.
Раммал указал на кровать, игнорируя комментарий.
— Ложитесь на живот.
Галахад сделал, как было сказано.
Раммал подвинул стул к кровати и сел. Просунул руку в карман коричневого балахона, какие носили все представители его профессии, и достал флакон размером с большой палец кисти.
— Вам около тридцати?
— Сорок шестой год идёт, — поправил Галахад, говоря в подушку.
— Вы в хорошей физической форме для своих лет. Даже слишком. Как долго вы были в отставке?
— Пятнадцать лет, примерно.
— Если вы не подвергали себя изнурительным тренировкам по четыре раза в неделю, я не представляю, как вы умудрились поддерживать форму.
— В этом-то и секрет, я пил и тренировался. Тренировался и пил.
— Детей нет, полагаю?
Галахад услышал, как из флакона вылетела пробка.
— Сейчас будет немного жечь, — сказал знахарь.
— Вы всегда так сильно интересуетесь жизнью других?
Рыцарь почувствовал жжение на спине, будто кто-то пролил на неё кипяток.